Бывший офицер израильской армии Игаль Левин объясняет, чем и кому это грозит.
В конце 2015 года объединенные силы курдских ополченцев и арабских отрядов (известные также как Демократические силы Сирии) перешли в наступление на юге кантона Кобани. Молниеносным ударом проломив оборону халифата, они марш-броском продвинулись вглубь территории врага и освободили дамбу Тишрин, а заодно и переход на западный берег реки Евфрат. Это знаменательное событие в этой войне, так как создает плацдарм для дальнейшего наступления в сторону города Алеппо, на север в сторону турецкой границы и, самое главное, в сторону изолированного кантона Африн. Потеря дамбы является тяжелой потерей для исламского государства, но при этом и курдская автономия (Рожава) встает перед лицом ряда сложностей и фактов, никак не играющих в ее пользу.
Турция. Турция играет одну из ключевых ролей в сирийской гражданской войне. Именно она решает что (или кто) будет идти в Сирию через ее границу и что (и, опять же, кто) будет оттуда выходить. Именно Турция позволяет существовать потокам людей и грузов на территорию халифата и на территорию группировок Свободной армии Сирии. Захочет ли Турция получить единую и монолитную Рожаву, отсекающую обе эти группировки от ее территории? Однозначно нет. Турция рассматривает Рожаву как курдское квазигосударство прямо у себя под боком. И это образование видится им только как враждебное, то есть с ним может быть только один «диалог» — война.
Резервы. Массированное форсирование реки Евфрат с целью дальнейшего броска в сторону кантона Африн потребует использования почти всех резервов со стороны Рожавы. Отряды народной самообороны Западного Курдистана и курдские Отряды женской самообороны) насчитывают примерно 50 тыс. человек. Вместе с арабскими отрядами — не более 65 тыс. Для успешного наступления им понадобится до 20 тыс. человек, что фактически не оставит резервов для отражения гипотетической агрессии Турции.
Арабы. Наступление идет на территории с некурдским населением. Это кардинально меняет многие правила игры. Если до этого курды воевали на своей земле, населенной преимущественно курдами, — то есть вели войну защитную — то теперь они де-факто ведут наступление и захватывают территории. Радикальные арабы-сунниты с этой территории бегут (как они бежали и во время начала революции в Рожаве в 2012–2013 годах).
Революция. Концентрация большей части материальных и человеческих ресурсов на войне, захват/освобожде
Курды находятся в сложной ситуации. Грамотно организовав свою автономию и захватив огромное количество людей повесткой своей революции, они тем не менее не смогли разработать концепций, которые смогли бы стать реальной популярной альтернативой для всей Сирии. Идея федеративной Сирии, где Рожава обладала бы максимальной автономией (вплоть до права иметь свои вооруженные силы), грамотная и жизнеспособная, но она не учитывает суннитское большинство. Последнее часто вообще не хочет видеть никакой Сирии, как и вообще и границ, установленных соглашением Сайкса — Пико. Выйти из этой проблемы сможет только само арабское большинство. В тоже время, любая более умеренная власть, которая признает за Рожавой право автономии, будет прогрессивной для региона и сможет стать достойным партнером для курдской демократической революции. Возможность создания Демократических сил Сирии указывает на тот факт, что в Рожаве это понимают и ищут диалог с арабами. Совсем не удивительно, что это делается в формате вооруженных сил, ведь боевые отряды в этом регионе играют роль общественных институтов.