Интервью с Сопредседателем Исполнительного Совета Демократической Федерации северной Сирии Фозой Юсиф
— Как вы оцениваете ситуацию на Ближнем Востоке в 2017 году?
— В течение 2017 года на Ближнем Востоке произошли события, которые окажут большое влияние на предстоящие годы. В XX веке в Ираке сформировалась национальная государственная система. В последние годы эта система обанкротилась. Политическая, социальная и экономическая ситуация вызвала неудовлетворенность народов, и неправильная политика, применяемая правящими режимами, создала предпосылки для революции. Хорошим примером этого является то, что сейчас происходит в Йемене, Ливии, Египте, Саудовской Аравии, Ливане, Сирии и Турции.
В 2017 году центром кризисов стал Ближний Восток, особенно Сирия и Турция, где появилось множество террористических групп, в том числе «Исламское государство Ирака и Леванта». Но все эти схемы потерпели неудачу, особенно с освобождением Ракки и Мосула, которые были одним из важнейших опорных пунктов и координационных центров, и это событие является самым важным в прошедшем году.
— Как вы оцениваете ситуацию в Южном Курдистане, и какова роль Турции в сирийском кризисе?
— Турецкое государство политическим и военным образом вмешалось во все соседние страны, и это сыграло негативную роль в событиях на Ближнем Востоке. Можно сказать, что общая ситуация в Турции была очень напряженной, так как силы партизан проявляли героическое сопротивление в городах Северного Курдистана. Диктатура и коррупция в правительстве Эрдогана достигли своего пика, и в турецком государстве произошло множество кризисов. Террористические группы, которые поддерживались Турцией в Сирии, не выполнили своих планов, поэтому она отказалась от них и использовала для достижения своих целей в регионе. Затем последовало вторжение вооруженных сил Турции в Идлиб, и сейчас она пытается представить себя победителем. Также ожидается, что ПСР и Эрдоган будут привлечены к ответственности и наказаны за злоупотребления полномочиями и коррупцию, которую они пытаются скрыть. Они также проводили кампании против демократических сил, включая ДЛН, которые смогли бы заложить основы демократии и свободы в стране, и пытались сломить их волю.
— Как вы оцениваете события в Ираке в течение года, в том числе освобождение иракских районов от боевиков ИГИЛ и референдум Южного Курдистана, который в результате привел к началу нового кризиса в регионе в целом?
— В Ираке совместные силы пешмерга сыграли большую роль в уничтожении боевиков ИГИЛ, но недемократическая политика, проводимая в Ираке, является основной причиной нападения на Киркук и враждебности иракского правительства относительно результатов референдума о независимости Южного Курдистана (Башура). Политическая и экономическая ситуация в Ираке, а также последние события в Башуре ясно говорят о том, что правящая власть в Ираке и Башуре должны следовать распределению прав демократическим путем.
— Какова позиция Ирана в отношении кризисов на Ближнем Востоке?
— Иран осуществил интервенцию во многие страны Ближнего Востока, включая Ирак, Сирию и Йемен, это его классическая политика. Его вмешательство в Сирию не является установлением оси шиитов, а стремлением обеспечить интересы Ирана. Это вызывает озабоченность многих сил. Можно сказать, что, в конце концов, есть попытки многих международных и региональных властей ограничить расширение влияния Ирана.
Иран также заинтересован в кризисе на Ближнем Востоке, потому что считает, что к концу кризиса мир повернется к иранскому внутреннему пространству. Кроме того, турецкое государство пыталось играть вспомогательную роль в распространении умеренного ислама, но потерпело неудачу, потому что поддерживало салафитов.
Саудовская Аравия недавно изменила свою позицию и хотела бы показать, что является основой для решения всех проблем на Ближнем Востоке. Можно сказать, что конфликт на Ближнем Востоке не является конфликтом между суннитским фронтом и шиитским фронтом, но является конфликтом интересов, и каждый хочет навязать господство на своих условиях. Все события 2107 года указывают на то, что война агентств закончилась и начинается война государств.
2018 год не станет годом окончания войны, кризисы продолжатся, но под другими именами и руководством разных сил.
В 2017 году было проведено несколько встреч Женеве, Эр-Рияде и Астане, но эти встречи не смогли найти пути решения в урегулировании сирийского кризиса.
Силам сирийского режима с помощью Ирана и России удалось установить контроль над Дейр эз-Зором и Абу-Кемалем, что подняло их боевой дух.
Можно сказать, что сирийский режим выиграл от «зон деэскалации и ослабления напряженности», исходящих из решений Астаны на юге и западе Сирии. И можно сказать, что это был успешный российский план. Благодаря ему удалось прекратить столкновения в этих районах и добиться прогресса в других областях. В рамках решения по сокращению напряженности Турция отказалась от поддержки вооруженных группировок взамен на некоторые соглашения с режимом и Россией, чтобы узаконить свое вторжение в Сирию.
Можно сказать, что оппозиция получила болезненные удары в политическом и военном отношении из-за своей зависимости от внешних проектов Турции.
Восьмая конференция в Женеве показывает, что сирийский режим еще не готов сидеть за столом переговоров, поскольку он по-прежнему считает, что ключи к урегулированию сирийского кризиса находятся в его руках, что он достаточно силен, чтобы противостоять терроризму.
— Как насчет ситуации в северной Сирии?
— На севере Сирии произошли большие изменения, особенно с политической точки зрения. Серьезные шаги были предприняты в направлении демократического федерализма северной Сирии и закона о выборах. Прошли первый и второй этап выборов сопредседателей коммун и местных советов, которые являются существенными с точки зрения управления, экономики и защиты.
В дополнение к этим событиям были освобождены города Ракка, Табка и восточная провинция города Дейр эз-Зор, что положительно сказалось не только на севере Сирии, но и на всей Сирии в целом.
Можно сказать, что северные районы Сирии являются наиболее надежными областями с точки зрения построения демократической системы и ликвидации боевиков ИГ, поскольку события на севере Сирии являются революционными событиями, в отличие от ситуации в остальных сирийских регионах.
Сирийский народ заплатил высокую цену, чтобы жить в условиях демократии.
В течение шести лет на севере Сирии была создана своя система самоуправления, особенно в социальной сфере, признающей права всех этнических групп, и политической системе, основанной на принципах демократии и братства народов, где политика свободы женщин взята в качестве основы. Все эти факты позволяют людям надеяться на светлое будущее северной Сирии.
Но это не означает, что нет никаких опасностей, и это проявляется в претензиях турецкого государства на территории кантона Африн и различных заявлениях сирийского режима. Некоторые силы все еще принимают принцип одной нации, одного флага и одного языка и выступают против демократии.
Но с самого начала сирийского кризиса народ Сирии осознал, что сектантская война не в его интересах. Поэтому мы на севере Сирии придерживаемся «третьей линии» и следуем политике, которая радикально меняет режим в Сирии.
— Что бы вы хотели сказать сирийскому народу по случаю Нового года?
— 2018 год будет годом создания федеральной системы, и это будет год борьбы и совместной работы. Мы сталкиваемся с угрозами. Мы должны быть готовы противостоять этим угрозам.