В сети появились видео исламистов, которые используют верное режиму мирное население как человеческий щит. Кто они такие? В чем их стратегия? Ален Родье , специалист по терроризму и организованной преступности, отставной офицер французской разведки, старший научный сотрудник Французского центра разведывательных исследований отвечает на вопросы «Le Figaro» о находящихся в стране экстремистских группах.
—Как сообщают в Human Rights Watch, сирийские повстанцы используют заложников из мирного населения (верных режиму алавитов) в окрестностях Дамаска как человеческий щит, чтобы помешать режиму проводить авиаудары. Эти боевики относятся не к ИГ или «Джабхат ан-Нусре», а «Армии ислама». Что это за организация?
— Армия ислама» или «Джаиш аль-Ислам» — это националистическое салафитское движение. Оно рассматривает свою борьбу в пределах сирийских границ, а не на международном уровне, как «Аль-Каида» или ИГ. Им руководит Мухаммед Захран Аллуш, который одно время подчинялся «Свободной сирийской армии». Это самое крупное объединение мятежников в пригородах Дамаска и, в частности, в Гуте.
Число его боевиков оценивается в 10 000 человек: некоторые из них были освобождены из сирийских застенков в 2011 году, когда Башар Асад пытался проявить открытость к оппозиции. «Армию ислама» поддерживают Саудовская Аравия и Катар. Она отказалась присоединиться к сформированной в октябре в Дамаске новой коалиции под названием «Джунд аль-Малахим» («Солдаты удачи»). Та вобрала в себя «Джабхат ан-Нусру» (местное «отделение» «Аль-Каиды»), «Ахрар аш-Шам» («Свободные люди Леванта») и «Анджад аш-Шам» («Солдаты Леванта»). При формировании новая коалиция заявила, что умма (сообщество верующих) подверглась «яростной атаке» в Леванте и за его пределами. «Русские присоединились к этой атаке, пойдя по стопам отступников, крестоносцев и их союзников». Отказ «Джаиш аль-Ислам» может быть связан с его стремлением показать себя «умеренным» движением, у которого нет связей с «Джабхат ан-Нусрой».
Параллельно с этим «Джаиш аль-Ислам» принадлежит к Исламскому фронту, который включает в себя семь салафитских движений, в том числе «Ахрар аш-Шам», а тот зависит от «Джунд аль-Малахим» и поддерживает связи с «Джабхат ан-Нусрой». Аллуш — это военный командующий ИФ, а Хасан Абуд, эмир «Ахрар аш-Шам», — его политический лидер…
— Сколько существует «вторичных» движений вроде «Армии ислама»? Каковы их размеры и роль в конфликте?
— Существуют сотни группировок, но они в большинстве случаев очень малы. Они действуют в рамках отдельно взятой деревни, квартала или небольшой территории. Их цели не выходят за пределы местного уровня. Ситуацию осложняет тот факт, что одно название может быть у нескольких группировок, а другие же периодически переименовываются. Наконец, активисты могут переходить из одной организации в другую или же состоять сразу в нескольких. Поэтому определить точную принадлежность крайне затруднительно.
— Какие у них складываются отношения? Они соперники или союзники?
— Если говорить проще, помимо представляющего собой особый случай ИГ существует несколько коалиций, которые сражаются на разных фронтах в Сирии. Двигаясь с севера на юг, стоит отметить:
«Джаиш аль-Фатех» (Армия завоевания, 30 000 человек): включает в себя «Джабхат ан-Нусру», «Ахрар аш-Шам» и еще пять движений. Эта коалиция заняла Идлиб весной 2015 года и создала угрозу для Латакии на юго-западе, Алеппо на северо-востоке и Хамы на юге. Эта коалиция создала опасность дестабилизации режима, что вынудило Россию начать вмешательство в сентябре этого года. Стоит отметить, что в Алеппо существует другая коалиция из 13 группировок, включающая «Джабхат ан-Нусру» и «Ахрар аш-Шам». Как мы уже отмечали, одно движение зачастую входит сразу в несколько коалиций. У «Джаиш аль-Фатех» есть тыловые базы в Турции, и оно пользуется тайной поддержкой ряда государств Персидского залива.
В Хомсе активно действуют «Джабхат ан-Нусра», «Ахрар аш-Шам», ИГ и несколько группировок под знаменем «Свободной сирийской армии».
Касательно Дамаска, смотрите ответ на первый вопрос, добавив сюда тот факт, что ИГ направило в регион своих активистов.
Оппозиция объединилась в коалицию «Южный фронт» под командованием подполковника Маджида аль-Саида Ахмада. Бойцы ССА объединились с бригадой «Ярмук» (одно из 50 движений в коалиции). «Южный фронт» поддерживают Иордания, США и Саудовская Аравия.
Разумеется, это далеко не исчерпывающий список. Обозначенные группировки в целом неплохо ладят друг с другом, хотя у них и могут возникать разногласия насчет финансирования. В частности, это касается раздела средств от меценатов из Персидского залива.
Помимо этих коалиций, следует отметить курдов, которые держат под контролем часть сирийско-турецкой границы. Однако и они уступили моде. То есть, сформировали коалицию под названием «Сирийские демократические силы» из курдских отрядов самообороны, вооруженного движения при партии «Демократический союз» (поддерживает тесные связи с Курдской рабочей партией) и различными арабскими и сирийскими силами. Вообще, чем-то новым это не назвать, потому что эти силы уже сотрудничали в рамках общего штаба в борьбе с ИГ и при защите Кобане, а также взятии Телл-Абьеда на границе с Турцией, откуда идет большая дорога на Ракку, «столицу» Исламского государства. Стоит отметить, что эти силы ни разу не вступали в противостояние с армией Башара Асада, который отступил из курдских зон в 2011-2012 годах. Когда США говорят, что хотят, чтобы Ракку взяла оппозиция, они намекают именно на это объединение. Только вот проблема в том, что курдов интересует продвижение не на юг (к Ракке), а на запад через Эвфрат для объединения своих территорий. А Турция даже слышать об этом не хочет. Турецкая армия даже сделала несколько предупредительных выстрелов в сторону курдских отрядов.
Курды обычно не сражаются с другими отрядами повстанцев, если не считать несколько столкновений с «Джабхат ан-Нусрой». В то же время они ведут открытую войну с ИГ. И на дух не переносят тех, кто присягнул его халифу аль-Багдади.
— Есть ли у них четкая стратегия? Какая?
— У ИГ, «Джабхат ан-Нусры» и курдов есть четкая стратегия, тогда как остальные движения, судя по всему, придерживаются лишь краткосрочных планов. Прежде всего, они стремятся сохранить свою автономию на местном уровне или же слегка расширить свою территорию.
В целом, «Аль-Каида» и ИГ противостоят друг другу, но тут все больше напоминает войну их лидеров. Абу Бакр аль-Багдади ставит под сомнение авторитет Аймана аз-Завахири и наоборот. Мы имеем дело с конфликтом поколений. Однако радикальный исламизм — их общая философия. Они даже сотрудничают на территории Сирии (в районе Алеппо), потому что им противостоят одни и те же противники. Есть опасение, что однажды они заключат священный союз. По счастью, эго аль-Багдади не дает ему этого сделать, хотя аз-Завахири готов принять его, если он покается.
— Публикация видео в качестве пиара — это общая практика для всех объединений?
— Все зависит от размеров и имеющихся у них средств. Небольшие группировки обычно не пытаются дать о себе знать за пределами своей сферы влияния. При этом ИГ и «Джабхат ан-Нусра» ведут ожесточенное противостояние в информационной сфере. Так, например, «Джабхат ан-Нусра» уже выпустила два номера журнала «Ар-Рисаля» для конкуренции с изданием ИГ «Дабик». В свою очередь центральная «Аль-Каида» по-прежнему выпускает свой журнал Inspire, который распространяет «Аль-Каида» на Аравийском полуострове». Есть у него и версии на других языках.