Женщины, которые в настоящий момент живут в палатках в Ширнаке, говорят, что становится все холоднее и находиться в палатках дальше невозможно. Кроме того, их дети не могут посещать школу. Курдские женщины требуют снятия комендантского часа.
Комендантский час был введен в Ширнаке 14 марта и он все еще в силе, не смотря на то, что бои давно закончились. 90% населения вынуждены были уйти из города во время столкновений. Их дома и магазины были разграблены, а затем снесены бульдозерами. Около 10 тысяч жителей Ширнака, не захотевших оставить город, уже 7 месяцев живут в палатках у подножия гор Джуди и Габар. Женщины в палатках рассказывают журналистам о своей борьбе за выживание.
Гюльбахар Килич сказала, что труднее всего приходится детям. «На прошлой неделе мы отправились в Ширнак, чтобы посмотреть на наш дом. Полицейские, увидев нас, стали стрелять в воздух. Потом они схватили моего мужа на глазах у детей. Моя дочь теперь плачет, если увидит незнакомца, потому что боится, что с ее отцом что-то случится. Мой средний сын стал выдирать ей волосы. Они страшно испуганы. Я была беременна во время событий и у меня случился выкидыш. Здесь очень трудно жить, но мы не хотим уходить с нашей земли. Нам удалось выжить здесь, но теперь становится все холоднее. Зимой снегопады в этом регионе такие, что снег достигает метра в высоту. Мы не можем оставаться в этих палатках. Я так скучаю по нашей улице, по нашим соседям! Мы выжили здесь благодаря солидарности, но как долго это все может продолжаться? Надо отменить комендантский час. Тогда мы вернемся домой и будем действовать по ситуации.»
Сирин Тунч говорит, что многие женщины рожали здесь и они истощены. Она продолжила: «Женщины и дети часто болеют. Молодые матери не могут получить достаточно питания. У них есть проблемы с грудным вскармливанием детей. Почему не отменить комендантский час? Столкновений больше нет! Некоторые дома до сих пор стоят, другие снесли. Мы ждем. Мы смогли выжить без помощи от муниципалитета, но что потом? Что с нами будет, когда погода изменится? Те, кто мешают нам вернуться домой, должны найти решение. Но мы наблюдаем, как они уничтожают оставшиеся здания. У нас есть вода, мы можем печь хлеб. Это наша земля, мы не оставим ее. Пусть они забудут свои планы.»
Хатун Сюрер сказала: «Они пытались сжечь Ширнак и раньше. Я хорошо помню те времена. Но даже тогда не было такого ужаса. Не было такой жестокости. Они разрушили наши дома. Но мы здесь, мы не ушли, мы вернемся и восстановим их. Я останусь в палатках с моими 14 детьми, мне некуда идти.»
Айше Четин говорит, что ее детям холодно, и что муж не может найти работу месяцами: «Мой муж уже давно безработный. У нас ничего не осталось. Мои дети в шоке. Все время они спрашивают про свои игрушки. Никто не ходит в школу. Тем, кто говорит по телевизору — «о, мои курдские братья!» — тем должно быть стыдно. Зачем они разрушили наши дома? Но мы не уйдем отсюда, как бы им этого не хотелось. Но ночи становятся все холоднее и нам нужны теплые палатки. Зимой станет совсем плохо. Надо решить наши проблемы немедленно. »
Семра Кара сказала журналистам: «Мы привыкли к такой жизни, но мы не можем оставаться в палатках зимой. Наши проблемы необходимо решить прямо сейчас. Школы начали работать, однако мы не можем туда отправить детей. Наш дом уничтожен, нам некуда идти. Нам сказали, что государство конфискует нашу землю. Как они могут забрать землю, которая по закону принадлежит нам?! Мы заново построим дом. Здесь детям холодно, когда они принимают душ. Если отменят комендантский час, мы вернемся и станем жить там снова. Они уничтожили Ширнак, мы видели это, мы наблюдали с расстояния. Мы не оставим наши земли им.»