Сирийские курды, тысячами жизней заплатившие за свою свободу и безопасность, вряд ли передадут контролируемые ими территории правительству в Дамаске. Правительственным войскам не надо было в панике бежать из северных районов Сирии в 2012 году и оставлять курдов один на один с бандформированиями Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ) , «Джабхат ан-Нусра»(Обе группировки запрещены в России – «КТ») и турецкими головорезами Эрдогана. Не курды, а именно центральное правительство спровоцировало распад Сирии на враждующие между собой анклавы. Ввод иранских, ливанских и турецких войск допустил создание Исламского халифата со столицей в г. Ракка.
Сирийские курды не являются сепаратистами и не были инициаторами процесса распада Сирии. Они были готовы жить в мире и дружбе со всеми народами этой страны, невзирая на их этнические и конфессиональные различия и особенности. Их бы устроило любое правительство в Дамаске, которое бы учитывало их национальные интересы. Однако, режим Асада сделал все, чтобы курды возненавидели центральную власть в Дамаске. Десятки лет курды оставались на своей исторической родине в качестве изгоев и «людей второго сорта», несколько сот тысяч курдов были лишены сирийского гражданства, запрещались курдский язык, партии, общественные организации, СМИ. Курдов тысячами бросали в тюрьмы, депортировали, переселяли, отбирали землю и недвижимость. Курдские районы оказались наименее развитыми в социально-экономическом отношении и по инфраструктуре.
В период шестилетней гражданской межарабской войны в Сирии курды сохраняли строгий нейтралитет, мужественно сражались с бандформированиями исламистов и требовали лишь гарантий своих национальных прав и свобод в новой конституции страны. До сих пор ни сирийское правительство, ни представители оппозиции не пригласили курдов за стол переговоров в Женеве и Астане и не сделали каких-либо официальных заявлений в отношении их законных требований. Башар Асад недавно заявил, что допускает вынужденное де-факто самоуправление курдов в период вооруженного конфликта, но считает необходимым в будущих мирных условиях сохранить унитарную модель сирийского государства без каких-либо этнических и конфессиональных автономий. Примерно также рассуждают и лидеры оппозиции. Арабский национализм и шовинизм по прежнему превалирует в политике сирийских лидеров из числа арабского большинства.
В этой ситуации, курды г. Алеппо, кантонов Африн, Кобани, Камышлы вынуждены укреплять свои органы самоуправления и отряды самообороны, взаимодействовать с силами вооруженной оппозиции в лице Демократического альянса на севере страны. Не отказываются они и от военной помощи со стороны США. Если им удастся совместными усилиями выбить джихадистов из Ракки, то это вовсе не будет означать последующей передачи этого города и прилегающих к нему сельских районов под контроль правительственных войск.
Скорее всего, населению освобожденных районов будет предоставлена возможность самому решать свою дальнейшую судьбу, выбирать форму самоуправления и будущего административного подчинения. Может быть, местные жители, в основном арабы-сунниты, изъявят желание войти в уже существующий на севере страны автономный район «Рожава». Ведь считается, что Башар Асад в трудную минуту предал жителей Ракки, как и курдов, отдал по сути дела без боя эти территории джихадистам ИГИЛ и теперь не имеет морального права на возвращение «победным маршем» за спинами курдских ополченцев и их союзников по Демократическому альянсу в освобождаемые ими районы. Можно полагать, что провинции (мухафазы) Ракка и частично Дэйр эз-Зор после изгнания боевиков ИГИЛ останутся под контролем сирийской вооруженной оппозиции. В таком случае, появится еще одна или несколько новых зон деэскалации в Сирии и будет закреплено надолго расчленение страны на анклавы. Это вписывается в так называемый план «Б» Вашингтона по Сирии: изолировать правительство Асада на ограниченной территории и создать несколько альтернативных ему псевдогосударств (арабо-суннитское, курдское). Контроль вооруженной оппозиции за провинциями Хасеке, Ракка и Дейр эз-Зор позволит также контролировать ею и всю сирийско-иракскую границу и тем самым изолировать сухопутное сообщение между Ираном и Сирией.
Иванов Станислав Михайлович, Ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН.