3 августа 2014 года произошла очередная трагедия нашего народа. Об этом еще много будут писать и говорить. Мы же обратим внимание на эпизоды, происходившие у подножия гор Шенгала. ДПК пытается исказить правду об этом, но есть живые свидетели, которые могут дать истинную картину событий.
Из города Шенгала в горы ведут три дороги, которые контролируются народной полицией. Чуть ли не на вершине горы высится большой плакат Махсуда Барзани, флаг курдской автономии, а рядом памятник пулемету ДШК-23. Но никто не может понять – что это за памятник. Рядом с пулеметом надпись: «Касим Шешо с этим пулеметом преградил путь геноциду». Следует это понимать так: там, где семь тысяч «отважных» воинов ДПК (пешмарга) бросили всё и пустились наутёк от ИГИЛ(организация, запрещенная в РФ), Касим Шешо в одиночку взял в руки пулемет и перестрелял всех бандитов вместе с их танками, пушками и прочим современным оружием.
Тут возникает сразу два вопроса. Командующий пешмарга в Шенгале дал приказ об отступлении, но некоторые проигнорировали этот приказ и уже не от имени пешмарга остались «защищать свои земли». В таком случае, зачем там эти плакат и флаг?.. С другой стороны, если допустить, что этот плакат и флаг символизируют идеологию «отважной защиты Шенгала», то каким образом столько езидских женщин и детей оказались в руках у ИГИЛ?.. И, наконец, почему отряды, шедшие из Шенгала, были герилла и несли плакаты с изображением своего лидера Абдуллу Оджалана?
Не сходится с логикой, когда ты воочию видишь, как герилла с оружием победоносно идут с народом Шенгала и как доблестные пешмарга бросают плакат своего президента и свой флаг и убегают в растерянности, не оглядываясь (семь тысяч против трехсот бандитов). Это давно уже ни для кого не секрет. До сих пор в воздухе витает вопрос: кто же все-таки остановил этот ужас? Так что же на самом деле делали пешмарга и что за история с этим пулеметом?
Мы попытались провести свое независимое расследование.
Вот что рассказал один из свидетелей тех событий Беро Хасан из рода Челка: «Мы ушли в гору, когда в Гирзарике и Сиба Шех Хидир началась резня. В Шенгале мы увидели, что никто народ не защищает и многие ушли в горы. Началось все со стороны Киблата. Это ближе к арабам. Люди тысячами обратились в паническое бегство. Их надежды были сломлены, они не могли сами себя защитить. В Шенгале несколько товарищей бросились в сторону гор. Они догоняли толпу, чтобы прекратить панику и попытаться противостоять этой нечисти. Все же как-то они сумели преградить путь бандитам. Тем не менее, в горах люди ослабли. Десятками бросались со скал, многие от жажды погибали. Товарищи поднимали дух людей, насколько это им удавалось. Я был там, когда принесли этот пулемет. Кто-то прихватил его с собой в горы. Но обращаться с ним никто не умел. Со мной были товарищи Натав и Рони. Мы позвонили своим товарищам и сказали о том, что в нашем распоряжении пулемет, но мы не умеем с ним обращаться. На другом конце сказали, чтобы мы подождали их. Через несколько минут они подошли к нам. Мы кое-как установили пулемет и остались там до 22 часов. После я ушел к людям, чтобы немного успокоить их. Там развязались ожесточенные бои. РПК и добровольцы отразили наконец атаку бандитов. После этих боев у народа появилась уверенность в себе. Нас было пятнадцать человек из Челка. Я, Мунзур, Натав и Кава помогали людям с водой и пищей. Другая группа товарищей защищала подходы к горе, еще одна группа работала среди людей, оказывая им всяческую помощь.
Это были поистине черные дни. Мы никогда их не забудем. Три дня мы страдали, с одной стороны, от голода и жажды, а с другой – от отсутствия оружия. Потом к нам подоспели товарищи из Отряды народной самообороны Западного Курдистана(ОНСЗК) и Народных сил сомообороны Курдистана(НСС). Они объявили: все, кто может держать оружие в руках, пусть присоединяются к ним, а кто не может, те пусть идут в безопасные места. Тем временем тысячи людей мы смогли перевести на Запад и Юг Курдистана. Мы же поклялись находиться рядом со своими товарищами до последней капли крови. До сих пор мы сопротивляемся».
Беро Хасан также говорил об ожесточенных боях в деревне Солах, находящейся вблизи Чилмера: «С самого начала в Солахе разразились тяжелые бои. Товарищ Мамо взял с собой несколько езидских парней и отправился в Солах. Там они воевали до последнего дня. И не только воевали, но и помогали немощным идти в сторону гор. Лично товарищ Бахар вместе с несколькими езидскими парнями помогали перетаскивать стариков в безопасные места. После пяти дней боев один отряд товарищей перебазировались в горы. 6-го числа два вертолета привезли в горы тридцать пешмерга. Народ хотел устроить им самосуд, но мы не допустили этого. Причем, половина из них были езидами. Мы спасли их от людского гнева. Они заняли свои места среди товарищей.
Через некоторое время дороги были перекрыты. Люди оставались на своих местах. Потом сказали, что в Шарфадине началась война. Товарищ Рони перенес пулемет в Чилмера и оттуда защищал Шарфадин.
Если бы среди нас было единство – никто не смог бы нас сломить. Почему именно в Курдистане случаются подобные нападения? Потому что их цель уничтожить нас физически и морально. Поэтому мы должны непременно объединиться. Если этого не случится, то трагедии будут продолжаться».
Один из тех, кто воевал у подножия горы, был брат Касима Шешо, его зовут Давуд Челка. Вот как он объяснял ситуацию: «Я находился в Шимале, когда все это началось. По телефону мы договорились встретиться для отражения нападения. Касим Шешо сказал, что пешмерга отступили, но мы должны воевать. Я со своими детьми отправился в горы. Пришли туда ночью. Там я увидел товарищей Рони, Марвана и Азада, которые были у пулемета. Хочу сказать, что к моему приходу пулемет был уже подготовлен. Мы не отступали, пока к нам не присоединились другие товарищи. Через некоторое время отряды бандитов вновь попытались атаковать, но мы отбросили их. Мы уничтожили много их техники. За пулеметом стоял товарищ Рони. На следующий день атаки повторились, но мы вновь не дали им сунуться. Мы с товарищами объединились и дали бандитам достойный отпор.
Не было еды и воды. Через несколько дней нам привезли муку и сахар. Узнав, что в Солахе война, товарищ Мамо с несколькими ребятами спустились на помощь. Нас было мало, человек двадцать-тридцать. Эта трагедия была не только езидской, но и всего курдского народа. Мы не должны свои интересы ставить выше интересов всего народа».