По мере драматического развития кризиса в Ираке становится всё очевиднее: это ближневосточное государство если и выживет,
то уже никогда не будет прежним. И прежде всего потому, что решительным образом на наших глазах меняется роль Иракского Курдистана. Он либо станет независимым государством, либо останется конфедеративной частью Ирака с доминирующим статусом: с самым мощным экономическим потенциалом, собственной армией и ключевой ролью в политической жизни своей уже бывшей метрополии. Вполне уместно было бы здесь вспомнить старый советский штамп — «сбылась вековая мечта».
Целенаправленная борьба курдов как одного из древнейших в мире этносов за самоопределение вплоть до образования своего государства продолжается с XVI века уже шестое столетие и еще никогда не была так близка к победному результату. Особый накал эта борьба приобрела после Первой мировой войны, когда распад Османской империи вызвал активный территориальный передел на Ближнем Востоке и, казалось бы, открыл дорогу для самоопределения курдов. Не тут-то было. Все их попытки создать государство в границах своего исторического бытия и этнического преобладания раз за разом жестоко подавлялись. К началу ХХI века 35 млн курдов оказались самым большим в мире безгосударственным народом, разделенным в основном между Турцией (18 млн), Ираном (8 млн), Ираком (6 млн) и Сирией (2 млн). Еще около 1 млн составляет рассеянная курдская диаспора. При этом историческим и эмоциональным центром притяжения для курдов была и остается территория на севере Ирака. Ключевым событием, консолидировавшим курдов вокруг общей цели, стало Сентябрьское восстание в Ираке 1961–1975 годов под руководством национального героя Мустафы Барзани. Длившаяся с перерывами долгих 15 лет, эта повстанческая война после ряда блестящих побед закончилась тяжелым и горьким поражением. Победу тогда праздновал коварный Саддам Хусейн, обрушивший на мятежных курдов тотальные репрессии. Из Иракского Курдистана в 1975–1978 годах было депортировано более 350 тыс. человек, при этом уничтожено 1220 деревень. Часть их была сожжена или стерта с лица земли бульдозерами и танками. Большое число курдов (по некоторым оценкам — около 200 тыс. человек) было под видом депортации вывезено на армейских грузовиках с севера на юг Ирака, к границе с Саудовской Аравией, и там расстреляно.
Неудивительно, что в 2003 году курды с оружием в руках выступили против Саддама на стороне сил вторжения в лице США и их союзников. Десантные части американцев не случайно высадились именно в Иракском Курдистане, а успех в наступлении им во многом обеспечили умелые действия курдского национального ополчения «пешмерга» («идущие на смерть»). При формировании в Ираке постсаддамовского государства курды получили немало, но далеко не всё, о чем мечтали. По Конституции, принятой в 2005 году, Иракский Курдистан имеет статус широкой автономии со своим парламентом и президентом, которым стал сын легендарного Мустафы — Масуд Барзани. Тем не менее за «зеленой линией», ставшей границей курдской автономии, до недавнего времени оставались крайне ценные для курдов «исконные земли», особенно историческая столица Киркук. Багдадское правительство, опекаемое американцами, всё последнее десятилетие крайне ревниво воспринимало попытки курдской автономии наладить собственный нефтяной экспорт. Все поставки углеводородов на мировой рынок и расчеты по ним были замкнуты на Багдад. Доля курдов, формально установленная законом в 17% доходов от нефтяного экспорта, перепадала им нечасто. В конце концов курды решили создать собственную инфраструктуру для экспорта энергоресурсов прямо в соседнюю Турцию. Курдско-турецкий нефтепровод заработал в нынешнем году; он должен экспортировать 450 тыс. баррелей в день до конца текущего года и по 1 млн баррелей в день к концу следующего года. До последних дней Багдад при поддержке США сопротивлялся независимому курдскому экспорту нефти как только мог. Грозил санкциями ООН и судебными исками. Пытался преследовать покупателей.
Суннитский вооруженный мятеж, разразившийся в Ираке в июне, резко изменил обстановку, поставив под вопрос само дальнейшее существование Ирака. Связанная с «Аль-Каидой» радикальная группировка «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) в течение недели сумела обратить в бегство правительственную армию, занять несколько провинций с ключевыми городами Мосул и Тикрит, запугать население демонстративными расстрелами и развернуть наступление на Багдад. На какое-то время боевики ИГИЛ даже овладели Киркуком, но тут-то для курдской автономии наступил поистине звездный час. Отряды «пешмерга» вышли за «зеленую линию» и отбили у радикалов историческую столицу курдов со всеми ее нефтяными полями, заодно установив свой контроль и над всеми остальными «спорными территориями». Невнятные возражения из Багдада были оставлены без внимания. 200-тысячная (вместе со вспомогательными частями) курдская «пешмерга» оказалась в Ираке единственной дисциплинированной и боеспособной силой, сумевшей дать реальный отпор наступлению исламистов. Впрочем, лидеры автономии уже дали понять: они будут оборонять территорию Курдистана, расширенную до «справедливых» границ, но не собираются вместо разваливающейся правительственной армии освобождать остальной Ирак. Банды ИГИЛ тоже пока не рискуют (и вряд ли рискнут) соваться в Курдистан. Скорее всего, Курдистан так и останется оазисом стабильности среди хаоса разгорающейся гражданской войны в Ираке, а значит, курды станут и главными бенефициарами будущего мира. Пока курдское региональное правительство благоразумно заявляет, что оно поддерживает единый Ирак и не ставит вопрос об отделении. На собственном горьком опыте курды знают, насколько эта тема взрывоопасна для всех соседей Ирака, а также для Вашингтона. Потому и осторожничают. Но они наверняка до конца используют открывшийся им редчайший шанс. Между тем «курдская весна» распространяется и на соседние с Ираком государства. В Сирии курды уже фактически добились широкой автономии и полного контроля над своей этнической территорией. Ранее ни о чем подобном в Сирии даже речи быть не могло. Турция, понимая неизбежность перемен, тоже явно идет на всё большие уступки огромной курдской общине, которая, скорее всего, получит автономные права в самое ближайшее время. Свои надежды на этот счет есть и у курдов Ирана, воодушевленных реформаторскими речами нового президента Роухани. Аналитики из Курдского института в Париже уже фантазируют о возможности возникновения некоего неформального объединения курдских автономий на манер Бенилюкса с центром в Иракском Курдистане. Даже если Ирак сохранится как единое государство, баланс экономической и политической власти в нем серьезно сдвинется в пользу курдов. И перспектива у них будет самая благоприятная.
versia.am