Долгое время Турция пыталась как-то договориться с «Исламским государством» и не особенно активно участвовала в борьбе с боевиками. Но теперь Анкара решила воспользоваться этой внешней угрозой, чтобы решить внутриполитические вопросы. До недавнего времени Турция в своих отношениях с самопровозглашенным «Исламским государством» пыталась найти способ как-нибудь договориться. Но теперь Анкара кардинально изменила свою политику по отношению к боевикам.
Что означает это изменение для самой Турции и ее западных партнеров? Год назад 46 турок были взяты в заложники «Исламским государством» и провели в плену 101 день, а затем были отпущены в результате секретной операции – читай: в результате переговоров. После этого Турция стала гораздо осторожнее участвовать в операциях коалиции против ИГ.
Намного осторожнее, чем это, казалось бы, позволяет ее географическое положение и военные возможности. Из-за этого сильно ослабла поддержка с воздуха тех, кто воюет с ИГ на земле, – в основном военного крыла организации сирийских курдов, известного как Отряды народной самообороны Западного Курдистана.
Так как Турция не разрешила пользоваться базами на своей территории, то американским ВВС пришлось использовать не самую подходящую военную технику – например, в боях за город сирийских курдов Кобани американцами были задействованы стратегические бомбардировщики вместо самолетов непосредственной авиационной поддержки.
Этой весной военные успехи сирийских курдов в борьбе с ИГ (при американской поддержке с воздуха), особенно захват погранперехода Тель-Абьяд на сирийско-турецкой границе, сильно обеспокоили Анкару, где опасаются, что сирийский курды могут получить контроль над границей – начиная с турецкой провинции Хатай на западе и вплоть до реки Тигр на востоке.
К тому же эти победы сирийских курдов последовали за победами иракских курдов и совпали с тем, что турецкие курды впервые в истории смогли провести в парламент собственную партию – Демократическую партию народов. Для президента Турции Эрдогана ситуация резко изменилась: в прошлом, на посту премьер-министра, Эрдоган начал процесс примирения с курдскими лидерами, а также наладил хорошие экономические взаимоотношения с курдами Ирака. Однако теперь его главные политические оппоненты внутри Турции – как раз турецкие курды.
Одновременно курды Ирака и Сирии приближаются к тому, чтобы реализовать свою мечту о независимом Курдистане. Сейчас Турция резко изменила свою политику по отношению к ИГ – она разрешила коалиции использовать свои юго-восточные базы ВВС. Это полностью меняет положение дел: теперь коалиция может изолировать ИГ от остального мира, заблокировав доступ ИГ у к турецкой границе, через которую боевики получали оружие, новобранцев и продавали контрабандную нефть.
Пойти на такую смену политики Турцию заставило не только сильное давление Вашингтона, но и стремление Анкары не позволить сирийским курдам из ОНСЗК получить контроль над границей. Теперь Турция может заявить, что между районами сирийских курдов Африна и Кобани создается территория, свободная от ИГ. И эта зона, по крайней мере теоретически, может быть использована для приема сирийских беженцев из Алеппо, где сейчас идут активные бои. Однако Турция пересмотрела свою политику не только в отношении ИГ.
Одновременно с этим Анкара начала бомбить позиции повстанцев из турецких курдов – Рабочей партии Курдистана, объявив эту организацию серьезной угрозой для национальной безопасности после нескольких вооруженных столкновений. Западные аналитики считают такую реакцию непропорциональной, а попытки Анкары как-то связать между собой ИГ и PПK слишком надуманными.
Наступление на Рабочую партию Курдистана – чисто политическое решение. На последних выборах 7 июня правящая Партия справедливости и развития уступила немало парламентских мест курдской Демократической партии народов. После этого турецкие власти объявили Рабочую партию Курдистана угрозой национальной безопасности, пригрозили отозвать иммунитет у депутатов от курдской партии и в целом начали активную кампанию против курдов. Таким образом правящая Партия справедливости и развития надеется вернуть себе обратно потерянные из-за курдов места в парламенте в ходе досрочных выборов, которые, возможно, пройдут уже в ближайшем будущем.
Цель правящей Партии справедливости и развития – снова сформировать однопартийное правительство. Для президента Эрдогана лучшим вариантом было бы, если бы его партия выиграла три пятых мест в парламенте, получив возможность поменять Конституцию и превратить Турцию в президентскую республику. Хотя реализовать это вряд ли удастся.
Западные государства сейчас несколько озадачены таким опасным наступлением Анкары против Рабочей партии Курдистана и призывают Турцию вернуться к мирным переговорам со своими курдами. 28 июля участники встречи Североатлантического совета НАТО, конечно, заявили, что солидарны с Турцией как жертвой недавних террористических атак, но это скорее было формальностью. Заключительное заявление совета было демонстративно коротким и не содержало никаких упоминаний ни Рабочей партии Курдистана, ни зоны безопасности в Сирии.
Из-за своего географического положения и быстрого продвижения ИГ Анкара сейчас сталкивается с серьезными угрозами, вплоть до появления вооруженного игиловского подполья в самой Турции. Но теперь Турция окончательно выбрала, на чьей она стороне, и получила поддержку НАТО. Тем не менее на Западе не считают разумным решение Анкары разгромить Рабочую партию Курдистана. Такой шаг ставит под угрозу социальную стабильность, экономическое процветание и международную репутацию Турции.
Марк Пьерини (Италия)