Боевики, черные дилеры и алчные коллекционеры

Город Пальмира в Сирии был одной из богатейших столиц поздней античности. Оазис, «невеста пустыни», перевалочный пункт караванов. За обладание Пальмирой сражались римляне и парфяне, и застраивали город попеременно зодчие обеих враждующих империй. ЮНЕСКО поместила Пальмиру в реестр памятников Всемирного наследия человечества. Недавно город со всеми его уникальными архитектурными ценностями захватили боевики группировки «Исламское государство» и начали по частям распродавать на черном рынке фрагменты развалин величественных сооружений. Подобная участь постигла и другие оказавшиеся в руках радикальных исламистов города.
Античный оборонительно-крепостной комплекс Касба в старой части столицы Алжира прекрасно сохранился за более чем сто лет французского колониального господства в стране, но от ущерба, нанесенного в 90-е годы прошлого века во время кровопролитнейшего восстания исламистов, он оправиться не смог и сейчас постепенно приходит в полный упадок. В марте 2001 года талибы подорвали в Бамианской долине Афганистана две гигантские статуи Будды, воздвигнутые в третьем веке нашей эры. В 2012 году исламисты, принадлежащие группировке «Ансар Дин», захватили город Тимбукту на севере Мали, находящийся под попечительством ЮНЕСКО, и разрушили там мечеть XV века заодно с несколькими гробницами, поскольку культ святых они квалифицируют как «идолопоклонство». В том же 2012 году террористическая группировка «Аль-Каида на Аравийском полуострове» выложила в интернете видеозапись уничтожения древнего мавзолея ад-Джадани в йеменской провинции Абьян. Война 2011 года в Ливии почти не задела Национальный музей в Триполи, но после войны фундаменталисты обратили взоры на культурное наследие своих злейших врагов, суфиев, исповедующих мистико-аскетический вариант ислама, и разграбили, сожгли или прошлись бульдозерами по усыпальницам суфийских шейхов.
«Исламское государство» действует более «рационально»: боевики уничтожают недвижимые ценности – шиитские и христианские святыни, а движимые распродают. Стоимость последних колеблется в широком диапазоне – от нескольких сот до нескольких сот тысяч долларов. С надбавкой за срочность доставки. С финансовой точки зрения у «Исламского государства» все неплохо – это одна из самых богатых группировок террористов в мире. До 90 процентов всех памятников старины в Сирии расположены в зонах боевых действий, как обнаружили к своему ужасу международные организации. После чего составили что-то вроде «красной книги» древних артефактов и направили отчаянные воззвания музеям, коллекционерам, аукционным домам не скупать их, дабы не финансировать террор. Культурные ценности как источник доходов «Исламского государства» уступают только нефти и оцениваются в миллиард долларов – это немногим меньше половины суммарного незаконного оборота предметов искусства, вывозимых ежегодно с театров военных действий во всем мире; это третий по капитализации глобальный «черный» рынок – вслед за оружием и наркотиками.
Причем если США и их союзники бомбят нефтепромыслы и нефтеперерабатывающие заводы, захваченные исламистами, а Турция начала притормаживать незаконную торговлю нефтью, то контрабандистов древностей никто не бомбит и почти никто не «тормозит».
Журнал «The National Geographic», опираясь на карты «Google», показал, во что превратился древнеримский город Апамея, тоже находящийся под защитой ЮНЕСКО. За год места прежде плановых раскопок покрылись густейшей сетью холмиков, как будто после нашествия полчища кротов. Подобного разграбления город, вероятно, не знал за всю двухтысячелетнюю историю своего существования. «Нет сомнений, что львиная доля этих артефактов попала к алчным и беспринципным коллекционерам в Европе, Северной Америке и Азии», – писал в журнале «Foreign Policy» аналитик Дэвид Франсис, который согласился ответить на вопросы РС:
– Публика шокирована разграблением археологических сокровищ Сирии, специалисты фокусируются больше на том, как исламисты сбывают краденое, чтобы финансировать свою деятельность. По оценкам «Уолл-стрит джорнал», которые подтверждают археологи, с которыми я разговаривал, только в районе эн-Небк между Дамаском и Хомсом похищено ценностей на 36 миллионов долларов. И это по самым скромным подсчетам. Разобраться с ценами «черного» рынка не так просто. Впрочем, ясно, что это большая проблема.
– И что Соединенные Штаты могут этому противопоставить?
– Несколько членов Палаты представителей от обеих ведущих партий внесли проект закона, направленный на то, чтобы перекрыть игнорировавшийся доселе канал финансирования террористов, повысить квалификацию персонала различных ведомств, причастных к борьбе с терроризмом, включая таможенно-пограничную службу, которая познаний в археологии почти не имеет, и усовершенствовать кооперацию между ними. А также ужесточить наказание покупателей краденного. Спонсоры законопроекта вспомнили изречение легендарного Индианы Джонса о том, что «ценным артефактам место в музеях». Соответствующие резолюции по противодействию контрабанде археологических сокровищ Ирака и Сирии приняты Организацией Объединенных Наций. Большинство коллекционеров, скупающих сокровища Пальмиры и других городов Междуречья, занятых «Исламским государством», живут в США. Они есть также в Англии, Японии, Турции. Это весьма масштабный рынок.
– И это рынок хорошо работающий, отлаженный?
– Да, вполне. В своей статье в Foreign Policy я привожу гипотетический пример. Который мне, в свою очередь, приводили знатоки. Скажем, владелец успешного нью-йоркского хедж-фонда и собиратель древностей обращается к своему арт-дилеру с невинной просьбой подыскать ему что-нибудь из Пальмиры. Иногда заказы носят целевой характер: есть мнение, например, что с Запада поступил конкретный запрос на сокровища, хранившиеся в склепе «Трех братьев» в долине гробниц вблизи старой Пальмиры. Предметы, приобретенные по каналам «черного» рынка, коллекционер, я бы сказал, должен хранить в своем сейфе лет пятнадцать, прежде чем пытаться перепродать их респектабельным галереям или аукционным домам. Если арт-дилер – ушлый парень, то он знаком с перекупщиками, которые имеют прямые контакты с курьерами того же «Исламского государства» или организованными преступными бандами, вывозящими артефакты за границу. Прежде всего – в Турцию.
Наводненные турецкой мафией города Килис и Урфа, расположенные неподалеку от границы, – главные перевалочные пункты архитектурной контрабанды из Пальмиры. Любопытный факт: если общий торговый оборот Турции с Ираком и Сирией резко сократился с начала войны, то объем перевозок между Турцией и районами, контролируемыми исламистами, увеличился. Легко догадаться почему. У оптовых перекупщиков есть «прикормленные» ученые или археологи, которые изготовят поддельные документы, «легализующие» похищенные ценности. Поначалу перекупщики пытались сами ездить в Сирию, но вскоре поняли, что это не безопасно. И без посредников, курьеров, им не обойтись. Есть посредники, которые платят террористам так называемый «хумс», налог на военную добычу в размере пятой части ее стоимости, за что получают разрешение на самостоятельное ведение раскопок.
Дэвид Франсис приводит неутешительную статистику, накопленную за годы войны в Ираке. Из 15 тысяч экспонатов, похищенных из Национального музея в Багдаде, удалось вернуть не больше четверти. Из многих сотен тысяч предметов, вывезенных с мест незаконных раскопок за то время, пока в стране царила анархия, властями обнаружено всего 117 тысяч. Порой причиной гибели культурных достопримечательностей является элементарный хаос войны. В 2006 году американские морпехи построили на руинах Вавилона вертолетную площадку, которую обнесли укреплениями с мешками, набитыми археологическими фрагментами. Управление по памятникам древности потребовало от командования извинений, которые были принесены. Полковник американской армии Джон Колман, правда, не преминул присовокупить: «Если бы не мы, что вообще осталось бы от этих руин?»