Атакан Махир, родившийся в 1974 году в Альбистане, присоединился к партизанскому движению в Дерсиме в 1993 году и провел 25 лет в качестве ценного бойца в РПК. Он воевал, руководил, трудился, агитировал, писал и любил землю, людей и природу. Он говорил, что писал историю войны столько, сколько он сражался, и сражался столько, сколько её писал. Год назад, 11 августа, он пал в Дерсиме. Написать что-нибудь о революционере вроде Атакана Махира, которого некоторые также называют Партизаном эпохи космических путешествий или Дервишем Дерсима, очень трудно и подобное описание никогда не будет полным. Поэтому мы хотим, чтобы он говорил сам за себя. Приводим его слова, посвященные любимому Дерсиму, а также одно из его стихотворений и отрывок из письма об «убийстве мужчины».
Атакан Махир о Дерсиме:
«Говорят, что есть слова, сказанные Сейидом Ризой, но, вероятно, они принадлежат кому-то из племени Деменан, произнесшему их после гибели сына: «Мы потеряли ключ к горам». Можем ли мы когда-нибудь отказаться от 3000 мертвых? Можем ли мы когда-нибудь отказаться от памяти об этих друзьях? Можем ли мы когда-нибудь отказаться от нашего народа? Можем ли мы когда-нибудь отказаться от этой территории? Дубы будут расти каждый день, каждый год без нас. У меня есть годы воспоминаний, Мунзур течет подо мной, и мы не можем отказаться от него…»
Голос моего сердца
Когда однажды
Я упаду, качнувшись,
Ты не испытаешь угрызений совести по поводу моего трупа.
Плач войны,
наклонись и поцелуй меня.
Как сухая почва жаждет воды
нежно, как мать протягивает руку к колыбели,
как рука верующего касается иконы
полный тоски, как капля дождя, падающая на землю;
как любовник.
Представим, что я был цыганским ребенком,
как заштопанный сверток на спине матери,
полуобнаженный, изгнанный, странствующий,
в руке кусок хлеба,
просто вытащенный из мусорной кучи.
Руки и лицо, полные грязи,
Никогда не бывший чистым, полный тоски по воде,
в моем сердце
пустота.
Представим, что я был ребенком из колонии.
На Великой равнине
Босиком,
слегка сгорбленный, слегка обиженный,
слегка бунтарский,
и снова в сердце пустота.
Представим, что я был так ужасно одинок.
Нужно было обнять.
Наклонись и поцелуй меня.
Мое тело тоже не пахнет розами,
как и пустые,
разорённые,
сожженные деревни Курдистана
без детских следов
на пепле,
забытые на обочинах войны.
Я тоже не завернут в белый шелк.
В простой, голой природе
Упал, например,
во время войны,
от моего тела остался ты,
мое сердце, моя мысль,
мое тело как весенний лист
или
кусочек лица.
У тебя нет застенчивости,
потому наклонись и поцелуй меня,
но не плачь.
Положи свое оружие мне на голову.
Сожми свой кулак в моем кулаке.
Блеск в моих глазах, твой путь,
мой вечный мир, твоя надежда на победу.
Говорят, с дуба упал лист,
ты впитываешь это, ты чувствуешь это.
Может быть, ты будешь дрожать,
Вот что нужно, товарищ!
Не забывать,
не в эпоху Мессии,
в век космических путешествий мы – партизаны.
Ни один Спартак не жил так, как мы,
и Че не сражался так, как мы.
Конечно, наши тела – это цена
за радостную весть о голубом небе,
безоблачном.
Вот для чего они нужны, товарищ!
Дотянуться до Солнца можно не только рядом,
мы наконец-то схватили его,
наконец-то наступает наш рассвет,
наша песня звучит долго,
горы танцуют по кругу,
наши дети как бешеный ветер.
Смотри:
из деревни доносится кукареканье петуха,
цвета нашего флага окрашивают облака.
Не радуга охватывает Курдистан –
новая жизнь,
твоя свобода, товарищ!
Письмо Атакана Махира об «убийстве мужчины»
Мужчина не был воспитан в свободной среде в нашем обществе, и поэтому его личность неустойчива и слаба, что отражается в его борьбе за свободу, которую он не считает своей главной целью. Кроме того, он использует понятие свободы как маскировку, а не как культуру, которая отражается на практике его повседневной жизни. Когда мы обсуждаем между собой, насколько мужественность доминирует над нашей личностью, мы решаем, что если мы не можем практиковать [мужественность] в наших задачах в рамках освободительного движения, то мы должны найти способы практиковать ее в другом месте. Это показывает, как мужской суверенитет одновременно и смущает мужчин, и все же всегда предлагает им безопасное убежище. У каждого мужчины, который утверждает, что уважает женщин, все еще есть какая-то точка, когда он накладывает на них ограничения. Это происходит из-за того, как глубоко укоренилось мужское доминирование как культура в его личности, мешая ему действительно следовать своим взглядам.
Мужчина определяет два пола как противников и рассматривает женщину просто как кого-то, кто не является мужчиной. Точно так же мужчина – это тот, кто не является женщиной. В этом состоянии антагонизма оба пола взаимно гасят, а не дополняют друг друга. Это означает, что конструирование личной идентичности для одного пола идет с причинением ущерба личной идентичности другого. Известно, что мужская идентичность формировалась в течение длительного времени и поэтому преобладает в таком конфликте. Но люди не могут установить между собой глубокого товарищества и дружбы. Они не раскрывают своих страданий и не открыты друг другу. Они всегда ставят границы между собой. Более того, мужчины часто отождествляют себя с физической силой. Является ли это демонстрацией силы, чтобы показать, как они выполняют все задачи и несут тяжелое бремя? Чтобы показать, насколько они сильны в сексуальном отношении? Подобное мышление означает, что они всегда должны проявить себя перед кем-то».