С 18 марта Северный сирийский кантон Африн по-прежнему оккупирован турецкими военными и боевиками-джихадистами. В течение нескольких месяцев не прекращались сообщения о жертвах пыток, грабежах, похищениях и насильственных репрессиях. Многие люди, которые не хотели уезжать из Африна во время эвакуации в марте, вынуждены были бежать позже из-за зверств оккупационных сил. Одним из них является Р. С. Он испытывал полное бесправие людей под оккупацией в течение нескольких месяцев. Тогда он тоже был вынужден покинуть Африн и, как и сотни тысяч до него, отправился в близлежащий кантон Шахба. Он рассказал о своем опыте.
Когда турецкое военное вторжение началось в Африне, Р. С. был со своей семьей в деревне. Из-за продолжающихся бомбардировок семья переехала в центр города. «В то время мы не могли себе представить, что центр города будут также бомбить. Когда мы добрались туда, стало еще хуже, чем в деревне. Мы вынуждены были проводить дни в подвале. Наконец, мы решили вернуться в деревню», — рассказывает он.
Дети, принужденные пытать заключенных
Но даже в деревне люди находились под постоянным давлением со стороны оккупационных сил. Людей похищали и требовали выкуп за их освобождение. Владелец магазина из деревни был арестован как предполагаемый «член организации». «Он подвергался пыткам в течение нескольких дней. Позже он был отпущен в обмен на выкуп. Когда он вернулся, он был живым трупом. Его ребра были сломаны. Он сказал нам, что его пытали с завязанными глазами. Пытки совершались детьми. Заключенные должны были следить за тем, как дети пытали других заключенных. Одна из тюрем, которые они создали, была в Ражо. Те, кто побывали там, вышли полуживыми», — говорит Р. С.
Также была тюрьма в Басуте. Они называли ее «тюрьма-крепость». Во времена Османской империи это так называлось подземелье на острове в Латакии. Было известно, что никто не мог покинуть эту тюрьму живым, ибо она была довольно печально известна пытками и жестокостью.
Р. С. рассказывает следующее о сегодняшней «тюрьме-крепости» в Африне: «Заключенные висели в форме палестинского повешения (форма пытки, когда человек подвешивается за связанные за спиной руки). Один человек потерял сознание. Как сообщается, он был доставлен в Турцию для лечения, но о нем никто больше не слышал.
Похищения и выкуп
«Моему кузену было приказано либо отдать свою машину, либо деньги. Он дал им миллион сирийских лир. Муж моей тети прожил в Турции 15 лет. Оккупанты заявили, что он, безусловно, является членом организации и, следовательно, он сбежал, так что они конфисковали его такси тоже. У них есть повод для любого злодеяния. Например, они пришли в деревню и сказали, что они должны проконтролировать все телефоны. Конечно, никто не получил свой телефон обратно.
Они идут в дом и берут все, что можно унести. Если жителей нет дома, они говорят, что они убежали, потому что они принадлежали к организации, и тогда все принадлежащее им имущество конфискуется. Однажды они арестовали мирного жителя в деревне. Человек сказал: «Я ничего не сделал, я не имею ничего общего с организацией. Оккупанты ответили: «Ты — курд, этого достаточно для нас».
Другой распространенный метод, по словам Р. С., связан с мобильными телефонами: «Они арестовывают кого-то и конфискуют его телефон. Затем они сохраняют фотографию Абдуллы Оджалана на телефон и утверждают, что владелец — член РПК (Рабочая Партия Курдистана). По этой причине, они арестовывают людей и пытают их. Любой, у кого есть родственники в Германии, похищается, и с родственников требуются заплатить выкуп».
Джихадисты убивают друг друга в споре по поводу трофеев
«Когда мы пошли в Африн, мы взяли все наши вещи с нами и положили их в подвал. Позже я вернулась, чтобы забрать вещи, но они все пропали. Все было разграблено. Особенно с состоятельными людьми они придумывают какое-то преступление и конфисковуют имущество. В деревне они взяли с собой человека и облили его расплавленным шлангом. Женщина, которая работала в коммуне, была похищена и задержана в течение 45 дней. Нет никаких пыток, которые они не сделали с этой женщиной. Она все еще больна».
В течение нескольких месяцев, жители Исмат Махмут Ханань и Бакир Нашад также пропали, говорит Р. С. и продолжает: «Их дети в отчаянии. Гражданское население подвергается пыткам всеми возможными методами. Человек уехал в Германию 15 лет назад. Вся его собственность в Африне также была конфискована на том основании, что он является членом организации. В течение дня оккупанты гуляют и изучают дома. Вечером они идут и грабят все. Часто случается, что джихадисты убивают друг друга в споре по поводу украденных трофеев».
Члены Курдского Национального Совета (КНС) поддерживают оккупантов
Некоторые люди из Африна, которые близки к КНС, работают на оккупантов, говорит Р. С.
«Люди из КНС сделали много для оккупантов, но их положение не намного лучше, чем у остальной части населения. В конце концов, они также курды, и так же они рассматриваются оккупантами. Тем не менее, есть еще люди из КНС, которые приводят оккупантов в деревни. Они занимаются стиркой у джихадистов и прибирают за их женами и дочерьми. Они утверждают, что это наши солдаты, которым мы должны служить. Они также подвергаются жестокому обращению со стороны оккупантов, но они по-прежнему служат им».
Детей заставляют ходить в турецкую школу
Для женщин ситуация в Африне особенно плоха, о чем свидетельствует Р.С.: «Они должны оставаться дома и едва могут ходить по магазинам одни. В Африне турецкое государство открыло школу и украсило ее турецкими флагами. Дети вынуждены ходить в эту школу. Они не хотят, но они боятся. Семьям угрожают, чтобы они отправляли своих детей в эту школу.
Иногда семьи также вынуждены присутствовать на некоторых мероприятиях. Тогда людям дают турецкие флаги в руки, а затем это появляется в средствах массовой информации. Утверждение Эрдогана о том, что он обеспечил мир и безопасность в Африне, является полной ложью. Африн стал городом-призраком. Люди едва решаются выйти из своих домов. Турецкое государство ввело удостоверения личности, но это направлено только на сбор персональных данных населения».