Уважаемые читатели! Предлагаем вашему вниманию интервью с журналистом Хейри Кызылером,
находившимся в Шенгале во время агрессии террористов ИГИЛ.
— Вы были в Шенгале около десяти месяцев. Пожалуйста, расскажите об этом регионе более подробно.
— Говоря о Шенгале, мы сразу же задумываемся о езидизме и езидах, и это правильно. Но, если мы обратим внимание на национальный состав населения Шенгала, то увидим, что 50% составляют езиды, а еще 50% — арабы суннитского и шиитского толка, туркмены-шииты и курды-шииты.
В период правления Саддама Хусейна в центр Шенгала были переселены различные этнические группы, но почти все села здесь — езидские. Только в Тилбенаде наряду с курдами-езидами есть еще курды-шииты, причем отношения между общинами дружеские.
Если до 1975 года езиды проживали только в центре Шенгала и в селах, разбросанных в предгорьях горы Шенгал, то после 1975 года, в период правления Саддама Хусейна, в центре пустыни, вдали от гор, были построены села с такими названиями, как Тилизе, Сиба шейх Хдир, Kочо, Дугуре и другие, куда переселились езиды. Но ведь езидские кладбища и места поклонения расположены в горной местности! И то, что на равнинных территориях нигде, кроме городского центра, нет священных мест, свидетельствует о том, что эти села возникли позже.
— Вы были в Шенгале, когда Мосул переходил из рук в руки. Что чувствовали в то время Вы и жители Шенгала?
— Я ломал на этим голову с самого первого дня. Я все время пытался понять, что происходит, пытался сложить в единое целое мозаику событий, понять, что будет дальше.
Я старался быть объективным, и, опираясь на собственный опыт, на знание истории, рассматривая самые обычные фотоснимки окружающей нас жизни, я предчувствовал многое. Будучи одним из тех, кто хорошо знает Ближний и Средний Восток, я ощущал, что вокруг, как говорится, пахнет грозой, но я не считал возможным изложить все это в строчках и словах.
Когда Мосул пал, вооруженные силы, подчиняющиеся центральному правительству Ирака, отступили, даже не вступая в серьезные стычки, и город Мосул, который во всем своем историческом и культурном величии стал частью мировой истории человечества, перешел в руки бандитов ИГИЛ, в сравнении с которыми орды Чингисхана являются образцом милосердия. Но ИГИЛ не ограничился взятием Мосула, позднее он совершил нападение на туркмен.
Действительно, следом за Мосулом пал город Телафер, в котором компактно проживает шиитское туркменское население, и туркмены-шииты в поисках спасения бежали в Шенгал. Езиды распахнули двери перед туркменами, пустили их в свои дома, поделились с ними всем, что имели.
Многие туркмены-шииты, с которыми я беседовал, говорили о том, что никто, кроме езидов, не протянул им руки помощи. Не знаю, какие договоры были заключены, но в течение одного месяца туркмены-шииты самолетами были отправлены в Неджеф, Кербелу и Багдад через Эрбиль и Дохок. Думаю, что всех вывести небольшая: пусть немного, но часть туркмен-шиитов осталась в Шенгале.
—Ощущали Вы угрозу нападения на Шенгал?
— Бандитские группировки ИГИЛ сначала заняли расположенный юго-западнее Шенгала городок Биледж с суннитским арабским населением. Впрочем, граница Шенгала с Сирией и раньше контролировалась бандитами ИГИЛ. Таким образом, южная часть Шенгала оказалась полностью во власти бандитов.
Расположенный западнее Шенгала Телафер, также оказался захвачен бандитами ИГИЛ. Банды ИГИЛ вступили в город Зумар, находящийся на севере Шенгала, но позднее силы Отрядов народной самообороны Западного Курдистана и немногочисленные отряды пешмерга ДПК выбили боевиков из части Зумера.
Одной из ключевых точек в Шенгале также является Рабиа. Восточную часть Рабиа контролировали ОНСЗК, но в западной части хозяйничали боевики ИГИЛ, которые планировали замкнуть Шенгал в кольцо. Но после Тил- Кочера, граничащего с Рабиа, ОНСЗК взяли под контроль городок Джезаа. Отряды народной самообороны Западного Курдистана сумели два раза нарушить планы бандитов, пытавшихся окружить Шенгал.
— Что происходило тогда в Шенгале?
— Шенгал находился под двойным подчинением, поскольку он был под контролем как армии и полиции центрального правительства Ирака, так и отрядов пешмерга ДПК.
Принимая обездоленных шиитских туркменских беженцев, Шенгал семь раз подвергся нападению бандитов с четырех различных направлений. Народ в Шенгале был встревожен, все сельчане рыли окопы, на оборонительных позициях день и ночь находились их наряды.
Во всех случаях бандитских нападений силы пешмерга немедленно выдвигались из Шегала на место происшествия, в кротчайшие сроки отвечали на все атаки, боевики ИГИЛ отступали, а пешмерга возвращались в Шенгал.
Я порой задавался вопросом, а не «договорные» ли это бои, поскольку ни одна из сторон не несла никаких потерь. Одно и то же происходило во всех случаях нападений. Такие повторения рождают у человека массу вопросов.
— Как к этому относились в Шенгале?
— Народ был готов ответить на агрессию, но людям постоянно говорили: «Не отвечайте!». Более того, в каждом селе были, пусть и немногочисленные, но силы пешмерга, и когда люди спрашивали, почему они не вмешиваются, пешмерга неизменно отвечали: «Таков приказ». Единственное, что оставалось народным массам, — это терпение. «При необходимости мы ответим», — так отвечали людям, и они неохотно соглашались.
— Вы считаете, что жители Шенгала были решительно настроены на войну с ИГИЛ?
— Народ был готов защищаться, но командование пешмерга ДПК запрещало это делать. Людей уверяли, что в случае ответа боевики ИГИЛ могут подвергнуть села массивному обстрелу из тяжелых артиллерийских орудий — именно так хотели остановить народ.
Народ просил у пешмерга оружие, но военные отказывали. Например, армейские силы, подчиненные Багдаду, отступая, оставляли оружие. Люди взяли его оружие, но на следующий день бойцы пешмерга отобрали все оружие вплоть до последнего
— Возвращаясь к ночи агрессии — в ночь со 2 на 3 августа…
— Мы спали всего лишь пару часов. Третьего августа в три часа ночи мы проснулись от звуков канонады. После этого началась череда телефонных звонков. Первая весть поступила из села Гирзерик. Боевики ИГИЛ напали на это село, используя тяжелое вооружение и артиллерию. Шли ожесточенные бои.
Через полчаса началась стрельба и в Сиба Шех Хыдыре. Там тоже происходили тяжелые бои. Народ сопротивлялся бандитам. В центре Шенгала люди пытались спасти свои семьи. Все искали возможность выехать из Шенгала. Началась паника.
Было крайне сложно собрать всех, найти автомобили. Потом уже подверглись артиллерийскому обстрелу села Рамбоси, Тилкасаб, Кочо, Тилбенад. В шесть часов мы получили весть о том, что раненые доставлены в больницу Шенгала. По дороге в больницу мы заметили еще большее смятение. Увидев, что число раненых несколькими не ограничивается, мы поняли, что ситуация кошмарная.
— Чем занимались пешмергаи армия Ирака во время всех этих событий?
Я тоже пытался понять ситуацию. Первое, что я увидел, это то, как пешмерга в виде конвоя, с вещмешками за спинами, покидали Шенгал в автомобилях, оснащенных тяжелым вооружением. У меня все перевернулось в голове. Они даже не сказали людям «Мы уходим». Те, кто сражался, увидев это, потеряли надежду. Люди были в панике: у кого был автомобиль, хватали детей и уезжали. Кто был без машины, в поисках спасения обратил свой взор в сторону горы Шенгал. Около десяти часов я, не найдя машину, вместе с людьми направился в гору. Люди в отчаянии повторяли: «Нас продали!».
К десяти часам бандиты ИГИЛ, размахивая руками, вошли в Шенгал. Не всем удалось покинуть его. Через час раздался громкий взрыв, Сити Зейнеб, место поклонения шиитов, было взорвано. Тысячи, десятки тысяч людей шли в горы.
— Как возникла мысль подняться в горы? Не было ли риска захвата боевиками ИГИЛ людей, скрывшихся в горах?
— Люди не знали куда бежать. Каждый просто пытался покинуть Шенгал. Все, и у кого были машины, и у кого их не было, все устремились в горы. Западная и южная стороны горы раньше были закрыты. Впрочем, и до нападения наиболее надежный путь на запад Шенгала пролегал именно через горы.
Люди и тогда пользовались горными тропами, и поток устремился туда. Центр Шенгала находится рядом с горой, но быстрее, чем за восемь часов, туда не дойдет даже очень здоровый человек . Нам удалось подняться за двенадцать часов.
Мучила жажда, было жарко, кроме того, мне надо было передать информацию телеканалам. Во рту было сухо, пыль и жажда вызывали сильное раздражение, создавалось ощущение, что в горле рана. Потом несколько дней невозможно было что-либо проглотить.
А представьте себе плачущих детей. Пожилые люди не могли идти. Те, кто был помоложе, ушли вперед и оттуда бегом приносили воду. Люди умирали в дороге. Своими глазами я не видел, но поднявшись на вершину, услышал от одной женщины, что она «похоронила ребенка под камнем». Эта женщина не могла даже плакать. Пожилые люди, которые не могли идти, были оставлены в относительно безопасном районе.
— Что случилось с теми, у кого не было автомобилей?
— Хочу добавить следующее: после нападения ИГИЛ на Мосул и в Шенгале, и на Юге ощущалась острая нехватка бензина. Бензин стоил очень дорого, но его трудно было найти. Из – за этого большая часть людей не могла уехать, хотя машины были припаркованы возле домов.
Поэтому люди пошли пешком. Были и те, кто вышел в путь ночью, потому что примерно за 2 часа до нападения, начавшегося около часу, часть пешмерга покинула Шенгал, и люди, увидев это, поняли: что-то происходит. Так что были и те, кто бежал из Шенгала уже ночью.
Люди шли в сторону расположенного за горой Дахока. Но в районе городка Рабиа, расположенного между Шенгалом и Дахоком, дорогу преградили боевики ИГИЛ. Пешмерга и те, кто ушел раньше, смогли уйти. Остальные, , кто не смог выйти из района, были вынуждены вернуться и потом начали подниматься в гору.
Со всех четырех сторон в гору Шенгал шли сотни тысяч людей — молодых, старых, детей, здоровых, больных…
— В горах спасались только курды-езиды?
— В Шенгале и окрестных селах проживало около 450 тысяч человек. Полагаю, что 250 тысяч из них бежали непосредственно перед нападением, значит, в горах спасались более 200 тысяч человек. Это — 200 тысяч беззащитных езидов. Вместе с ними в горы ушли и немногочисленные группы туркмен-шиитов, курдов-шиитов и арабов-шиитов.
— Люди бежали в горы, не зная, что их там ждет. Было ли надежным убежище в горах?
— В горы ведут два пути. Если бы бандиты поднялись на гору хотя бы по одной из этих троп, то никому из этих людей, пытавшихся спастись в безводных горах Шенгала, не удалось бы выжить. Но эта окруженная со всех сторон гора, пусть и лишенная воды, спасла 200 тысяч человек.
Но как долго она могла быть убежищем? Пешмерга даже не сочли нужным защищать гору — это же не крепость, там невозможно обороняться. Там не осталось ни одного пешмерга.
Только после агрессии ИГИЛ мы узнали, что Ассоциация обществ Курдистана еще до нападения заявляла: «Мы готовы защитить Шенгал, если возникнет такая необходимость». Тогда же группа из семи партизан Отрядов народной самообороны Западного Курдистана, заняв ключевые позиции в горах Шенгала, взяла под контроль оба пути в гору— дорогу, ведущую из Шенгала на вершину горы, и дорогу на противоположной стороне. Бандиты хотели подняться в горы по этим тропам. Но курдские ополченцы не пропустили террористов.
Был еще один поток беженцев из Шенгала, но боевики ИГИЛ перерезали им путь. Когда с горных высот стала слышна стрельба, всех охватил ужас. Позже мы узнали, что силы ОНСЗК, предвидевшие агрессию террористов, еще раньше взошли на гору и укрепились там.
Боевики ИГИЛ на 6 автомобилях, оснащенных тяжелым оружием, направились в гору. Они уже приблизились к вершине и, если бы им удалось подняться туда, началась бы страшная резня.
Мы, честно говоря, испугались — не могли понять, почему началась стрельба. Потом мы узнали, что курдские партизаны атаковали боевиков ИГИЛ. Убили двоих террористов, захватили 4 орудия. На склоне горы есть несколько сел, в которых были машины, и курдские партизаны перекрыли боевикам дорогу этими машинами.
— Как Вам удавалось связываться с редакцией?
— Когда поднялись в горы, начались проблемы с передачей отснятых мной материалов. Я исследовал каждый метр, чтобы понять, работает ли Интернет, и в одной точке поймал сигнал. Я смог сбросить отснятый материал только вечером, через день после агрессии.
После этого я стал разговаривать с людьми — царило страшное отчаяние. Люди просто не могли встать, не имели сил куда-то пойти. Проблемой стала нехватка в горах воды и продовольствия. Днем жарко, а ночью невыносимо ледяной воздух, и нет никакого выхода.
— Как смогли решить проблему питьевой воды?
— Деревня Керсе расположена на одном склоне горы Шенгал, а Чилмера — на другом. Воду возили в цистернах из этих деревень. Если цистерны не доходили до каких-то мест, то воду в колбах и бидонах приносили на собственных спинах юноши из этих горных деревень, самоотверженно помогавшие беженцам, умиравшим от жажды. Сотрудники Демократического движения Западного Курдистана в кратчайшие сроки провели организационную работу, и люди начали действовать. Таким образом обеспечивалась координация действий.
Безопасностью людей занимались бойцы ОНСЗК. Так обеспечивалась безопасность в горах в первый день, поскольку на второй и третий дни боевики уже и не пытались подняться в горы. Террористы впервые за это время потерпели поражение.
— Что чувствовали езиды, спасавшиеся в горах от смерти?
—Люди поднялись в горы, курдские партизаны установила контроль над дорогами, и это обеспечило какое – то спокойствие. Но люди уже задавались вопросом: «А что дальше?».
Они думали, что если я журналист, то знаю все, поэтому часто спрашивали, идет ли кто – то на помощь после заявления АОК?
Уже на следующий день после выступления Главнокомандующего Силами народной самообороны Курдистана Мурата Карайылана один батальон курдских партизан с боями поднялся в горы, а через несколько дней к ним присоединились крупные силы ОНСЗК. Конечно же, в горах была определенная безопасность, но эту защиту надо было усиливать. 5 августа местные ополченцы организовали Отряды сопротивления Шенгала.
Старейшины проводили переговоры с представителями ОНСЗК, обсуждали, что могут сделать — они не хотели покидать свои земли. Езиды очень стойкий народ, к тому же вооруженный. Может быть, у них нет тяжелых орудий, но это воинственный народ.
В течение пяти дней укрепив позиции, они полностью обеспечили безопасность людей. Небольшая группа из семи партизан за несколько дней превратилась в силу численностью до 2 тысяч человек. Люди, увидев это, стали чувствовать себя уверенно. С приходом НСС и ОНСЗК у нас возникла надежда.
— Некоторые телеканалы сообщали, что вертолеты доставляли гуманитарную помощь. Как это происходило?
— Если не ошибаюсь, на четвертый день вертолеты доставили продовольствие. Если учитывать, что нуждающихся в помощи было 200 тысяч человек, то легко понять, что на каждого приходилось меньше ореховой скорлупки. И все же, несмотря на это, люди почувствовали, что их боль, если так можно сказать, дошла до остального человечества.
Следует вспомнить еще и о том, что двое беженцев, взобравшихся на вертолет, чтобы, улетев с ним, спастись, сорвались и разбились насмерть. Кроме того, пакеты с продовольственной помощью, брошенные с вертолета, упали на двоих наших соотечественников, и эти люди погибли.
Позднее, несмотря на то, что безопасность дороги из Западного Курдистана еще не была полностью обеспечена, ОНСЗК стал возить продовольствие грузовиками. Вертолеты доставляли воду, лекарства, молоко и т.п., а грузовики привозили муку, сахар, соль и основные продукты питания.
На первом этапе поступило 5-6 грузовиков с продовольствием. Мой коллега, журналист Ботан Гулан из «Ронаи – ТВ», вместе с ними прибыл в горы. Обеспечение безопасности, доставка продовольствия, а также вывоз раненых силами ОНСЗК в Западный Курдистан, хотя дороги оставались опасными — все это рождало в людях надежду. В первые четыре дня атмосфера была совсем иная, а потом она стала меняться, и мы это почувствовали.
— Что Вы имеете в виду?
—Трактор, пытавшийся подняться в горы, перевернулся, пять человек погибли, двадцать два получили серьезные увечья, но их сразу же вывезли. Были больные среди туркмен, их тоже отправили на лечение. Появилась небольшая надежда.
Некоторые стали даже говорить, что не хотят покидать остальных. Но ведь в горах было крайне тяжело обеспечивать всем необходимым такое количество людей. Мы беседовали с руководителями ОНСЗК, и они заявляли: «Мы можем вывезти беженцев хоть сегодня, но стопроцентной гарантии безопасности нет, а мы не хотим, чтобы с людьми что-то случилось. Мы сами ездим по опасным дорогам, привозим продовольствие, но людей пока вывозить не можем».
Только на восьмой день, когда обеспечена была полная безопасность, был открыт гуманитарный коридор. Из Западного Курдистана приезжали грузовики и вывозили людей. Восемьдесят процентов беженцев были вывезены в течение двух дней.
На девятый день я также вместе с езидами вышел в путь, чтобы увидеть своими глазами все то, что происходит. Некоторое время люди шли пешком, после чего их забрали грузовики. Впрочем, в срочных случаях грузовики подъезжали к подножию горы.
Главное, что повторяли люди во всех наших репортажах: «Пешмерга продали нас!. Тысячи наших дочерей похищены, тысячи из нас убиты и брошены в тюрьмы. Наших людей загоняли в мечети и насильно превращали в мусульман».
Не умея правильно произнести слово «PKK», они в один голос говорили: «PPK спасла нас, мы очень благодарны им и их лидеру. Если кто-то и спасет нас, то только PРK».
— Некоторые телеканалы и агентства Южного Курдистана утверждали, что «пешмерга воюют, а США наносят удары».
— Мы не всегда имели возможность отслеживать сообщения, исходящие от телеканалов и агентств, но могли понять, что некоторые СМИ Южного Курдистана распространяют ложную информацию. Например, мы слышали о том, что передавалась лживая информация о том, что пешмерга сражаются, США наносят точечные удары по боевикам, а помощь беженцам доставляется в достаточной мере. Это оскорбляло людей — мы же такого не видели.
Я говорил об этом и в телевизионных интервью: имело место очень плотное воздушное движение, разведывательные самолеты до утра были в небе; но ни одна из точек не подвергалась активной бомбежке.
Пару раз раздавались взрывы из Синуне, один раз из Шенгала. Кроме этого, не было ничего, подтверждающего нанесение ударов по бандитам. Мы были в горах, но ничего похожего не видели, а ведь в такой ситуации уши человека подобны радарам.
Если не ошибаюсь, на пятый или шестой день группа пешмерга прибыла в горы на вертолете, и беженцы буквально атаковали их. Бойцы Рабочей партии Курдистана успокоили народ и взяли пешмерга под защиту. Позднее по пути, проторенному сирийскими ополченцами, прибыла группа пешмерга в составе 70-80 человек, и на них люди тоже отреагировали бурно. Опять пришлось успокаивать народ. Последний раз пешмерга прилетели в горы вместе с делегацией США, и тогда народ буквально набросился на них. Люди не могли видеть пешмерга и постоянно повторяли, что те их «предали» и «продали».
— Кто, кроме Вас, находился в Шенгале во время агрессии?
— Когда я был в Шенгале, там работали многие телеканалы, в том числе «Gali Kurdistan», «Kurdsat» и «Rudaw». Но за восемь дней, проведенные в горах, я не видел никого из них! Я обошел все убежищА в горах, но никого не нашел.
Лишь на четвертый день прибыли корреспонденты «Ronahî TV». В дальнейшем я узнал, что есть видеозапись, сделанная «Rudaw». В каждом из прибывающих вертолетов один их сотрудников делал записи с помощью планшета — именно эти записи и показал «Rudaw». Я не знаю, ими ли сделаны эти записи, или кем – то еще.
Некоторые СМИ сообщают, что пешмерга в Шенгале чуть ли не подвиги совершают. Мы уже видели необъективную прессу, но все же не такую, как «Rudaw» — такое лживое телевидение я встречаю в первый раз в жизни.
Такого весь мир еще не видел! Ведущие сотрудники телекомпании «Rudaw — это предатели курдского народа, и от них можно ожидать всего!
— Вы были и в лагере беженцев «Науроз». Что происходило там?
— Люди обрели какое – то спокойствие. Я видел, что основные потребности были удовлетворены. Беженцы привели себя в порядок, жили в палатках, получили одежду, у детей было молоко и горячая еда. Все старались забыть об ужасе произошедшего.
— Мы тоже обошли лагерь, но почти не видели юношей. С чем это связано?
— Да, действительно, все, с кем мы встречались, приехали с семьями, но потом отправили своих сыновей в горы Шенгала. Многие матери говорили: «Недавно я отослала своих сыновей». Люди не оставили Шенгал.
Молодежь вернулась, чтобы воевать. Там земля наших предков, наши святые места, и раз уж партизаны РПК, многие из которых не являются езидами, курды из Ирана, Турции и Сирии приехали нас спасать, значит, защита Родины — это вопрос нашей чести.
— Какова сейчас обстановка в горах Шенгала?
— В предгорьях все еще остались люди. Вопрос безопасности связан не только с угрозой нападения ИГИЛ, но и с обеспечением водой, пропитанием, защитой от холода — все это тоже относится к вопросам безопасности.
Зачастую беженцы умирают, но не от пуль, а от холода и отсутствия воды. Есть люди, которые все еще хотят добраться до безопасных регионов. Около 10 тысяч человек разбили лагерь, установили палатки и не хотят покидать безопасные места в горах.
— Почему Вы, несмотря на проблемы со здоровьем, вновь возвращаетесь в горы?
— Десять месяцев я жил седи этих людей. У меня была ощущение безнадежности, и я думал: что будут делать 200 тысяч человек?
Разве не могут находящиеся там семь тысяч пешмерга сделать то, что свершили семеро бойцов ОНСЗК? Не сделали…
Нельзя говорить об этом только с точки зрения воинской дисциплины: «Поступил приказ, и все должны отступить».
Неужели среди них не было ни одного человека, обладающего чувством чести? Как можно было бросить в опасности 200 тысяч человек?
Ежедневно мы узнавали о гибели людей, и мы тоже теряли надежду. Мы старались не показывать этого другим и повторяли, что все будет хорошо. Когда курдские партизаны старались успокоить людей, мы всегда соглашались с ними.
Но, к сожалению, ежедневно кто-то умирал. Каждая семья потеряла кого – то. В такой ситуации человек становится другим и не может думать только о себе. Сказав себе, что надо бороться и все будет хорошо, нельзя уйти от тех, кто рядом с тобой.
Вместе с беженцами я прошел путь в Западный Курдистан, и эти люди, с которыми я за десять месяцев перенес много испытаний, стали мне родными. Решив свои профессиональные проблемы в Западном Курдистане, я, несмотря на здоровье, возвращаюсь в Шенгал. Я не хочу оставлять их одних.
Газета «Свободный Курдистан» № 8 (134) 2014 г.