Среди идеологов, противостоящих системе цивилизации, Зороастр имеет особое место и значение. Это светлый и ясный лик,
величественный голос горной системы Загроса. Он хотел ответить коварной идеологической гегемонии системы цивилизации борьбой нравственного общества. Он был истиной, противостоящей лжи. Став фундаментальной культурной частью иранской идентичности, зороастризм не сумел возродиться во взаимоотношениях с христианством и исламом.
Зороастрийское движение, начало которого относится примерно ко II тысячелетию до н.э., было не столько самостоятельным движением, сколько реформами. Можно сказать, что он возник на основе традиции Ахура-Мазды, древнейших арийских верований. Ахура – Мазда может считаться одним из общих богов арийских племен.
Вероятно, перед лицом ассирийской агрессии, начавшейся со II тысячелетия до н.э., возникла необходимость в реформировании верований. Идеологическая гегемония Ассирии потребовала собственной идеологии. Развитие в русле нравственного характера связано с истиной. Принципом зороастризма была праведная жизнь.
Такой ситуации идеологические ответы должны иметь этический характер. Зороастризм имел иную идеологическую ткань. Он базировался на таких дилеммах, как свет-тьма, добро-зло, правда-ложь. В этом плане он продемонстрировал рождение раннего диалектического подхода. Отношение зороастризма к истории тоже носит диалектический характер. Все три Святых Писания испытали на себе значительное влияние этого учения. Возможно, это влияние усилилось во время вавилонского плена евреев (596-540 гг. до н.э.), когда царь Кир разрешил им вернуться на родину. Особо надо подчеркнуть, что зороастризм оказал влияние и на буддизм. Как бы ни говорили о жизни Зороастра в VI в. до н.э., он является обобщенным образом магов (жрецов Загроса). Возможно, сам Зороастр был одним из влиятельных магов.
Этническое происхождение Зороастра не столь важно, но, вместе с тем, все предположения указывают на его мидийское происхождение. Слово маг по-курдски означает скопление огня в капище в форме светящегося пламени. Мы знаем, что в условиях холодных зим в горах Загроса большая часть мидийских племен концентрировалась вокруг магов. Самые глубокие беседы и проповеди велись вокруг этих магов. Именно поэтому проповедников называли магами. Известно, что в зороастризме огонь имеет священный характер, потому что они знали из повседневной практики то, что без огня не может быть и жизни. Это убеждение было широко распространено на территории современного Северо-восточного Ирана, то есть тогдашней Мидии. У них были конкретные принципы, касающиеся социальной жизни. Большое значение они придавали нормальным супружеским отношениям. Между супругами вместо закоренелой иерархии преобладали связи, близкие к равенству и свободе. Говорить неправду считалось самой большой безнравственностью. Для них была важна социальная жизнь, далекая от рабских отношений. Самыми распространенными видами деятельности были земледелие и скотоводство. По отношению к животным они демонстрировали полностью экологический подход. Они не ели мяса животных. Земледельческие работы были на одном уровне с ритуалом.
Можно сказать, что по мидийскому каналу зороастризм сильно повлиял на греческую культуру. В «Истории» Геродота наибольшее место занимают мидийцы. Персы как народ не особо часто упоминаются. Считается, что наибольшее влияние на греков оказала мидийская идентичность. Поскольку идентичность была связана с нравственностью, можно осознать влияние зороастризма. Нетрудно предполагать о связи смелости и правды с этой культурой. Нетрудно также видеть, что за Персо-мидийской империей стоит большая роль именно этой культуры.
Очень важно и поучительно то, как философ Ницше восхищался Зороастром. Ницше такой философ, суждения которого не могут считаться легкими. Любая тема, о которой он рассуждает, сопровождается сентенциями и афоризмами. Он считал себя учеником Зороастра. То, что эта культура не смогла обновить себя и сегодня очень тускло отражена (может быть, немного осталась о зороастритов), является потерей для всего человечества. Можно уверенно говорить о том, что иранская монархия фактически выхолостила культуру зороастримза. Возможно, ее позиция может объясняться тем, что истинными владельцами этой культуры были мидийцы. Христианство и ислам тоже сыграли свою роль в окружении и изоляции этой культуры. Не следует исключать такого рода действия обеих религий, в которых преимущественными являются религиозный догматизм и стремление к гомогенизации. Зороастризм был значительным препятствием на их пути. Таким образом, можно говорить о том, что зороастризм был подавлен очень жесткими методами (особенно исламом). Можно предполагать, что наибольший удар был нанесен ему во время исламских завоеваний. Имеющиеся документы носят осколочный характер. Они не особенно отражают истину. Восстания и сопротивление, продемонстрированные такими знаменитыми коммуналистами, как Маздак, Хуррем и Бабек, с точки зрения места и характера, можно считать последними актами, представляющими зороастризм. Все трое стали символами героизма в своей деятельности как против разлагающейся ирано-сасанидской монархии, так и против тонувших в разврате аббасидских султанов. Более того, как мы уже говорили, имеет место значительное влияние на митраизм и манизм.
К числу непреходящих принципиальных ценностей демократической цивилизации относится антицивилизационный подход на нравственной почве и личностность в социальной жизни («сверхчеловек» Ницше). Одной из артерий культуры Среднего Востока, которую демократическая цивилизация должна отстоять и питать, это традиция Зороастра.
Основной проблемой в связях зороастризма является его связь с аврамистическими религиями. Насколько зороастризм может считаться самостоятельной школой пророка? В каком смысле он может быть присоединен к цепочке аврамистических пророков? Ответом на эти вопросы может быть то, что Зороастр во многом был усвоен аврамистческими религиями. Влияние зороастризма при составлении Торы, следовательно, Евангелия и Корана, однозначно и конкретно. Историки говорят о том, что иудеи во время вавилонского изгнания испытали очень серьезное влияние мышления Зороастра, игравшего роль идеологического гегемона. В принципе, в тех экземплярах Священного Писания, которые были созданы именно после упомянутого периода, это влияние очень четко подчеркнуто. Иудеи длительное время находились в сфере персо-сасанидского господства и занимали очень много важных постов. Как купцы они продемонстрировали свою эффективность. Они очень почитаемы и среди курдов и имеют большой авторитет. Более того, в настоящее время в Израиле в качестве важного меньшинства живут курды-иудеи. Таким образом, взаимное влияние длилось довольно длительное время.
Говоря о том, почему от Зороастра не осталось особенно значительных следов, надо однозначно иметь в виду то обстоятельство, что зороастризм не исчез, он был усвоен всеми тремя аврамистическими религиями, и так он живет в них. Но что касается составителей священных книг, в том числе Моисея и Мухаммеда, то они включили в свои Священные Писания всех пророков до Авраама, начиная от Адама, Ноя, до İdris, даже Александра Македонского включили в этот список под именем İskender-i Zülkarneyn. Таких примеров много. Если именно в таком ракурсе воспринимать традиции написания священных книг, можно с уверенностью считать, что Зороастр продолжает существовать как один из пророков аврамистического толка.
e. Борьба и агрессия ислама
Война среднего класса (торговцев) в период феодализма
Изучение и исследование реалий, представленных под словом «ислам», имеет, по меньшей мере, такое же значение, как исследование всего того, что делается под названием «капитализм». Такого рода исследования необходимы с точки зрения не только истории цивилизации Ближнего и Среднего Востока, но и для правильного прочтения и написания всемирной истории. Подобному тому, как без исламского Средневековья просто невозможно было бы появление того мира явлений, который имеется в виду под капитализмом и современностью, так и без правильного анализа этих двух явлений и эпох попросту невозможно формирование осмысленной социальной жизни в наше время.
То, что ислам и по сей день сохранил важность и актуальность, связано с этой диалектической сутью. Ислам — это своего рода вереница феноменов. Он упоминается достаточно часто, но суть его не распознана. Характеристика ислама еще не была дана никем. Возможно, это группа феноменов, которые настолько сложны и перемешаны, что попросту невозможно характеризовать, фактически даже не поддается обсуждению то, насколько и какие реалии он отражает.
Во имя ислама верующие соблюдают пост-уразу, совершают молитвы, занимаются благотворительностью, объединяются в едином обществе, враждуют, но ислам как таковой превратился в глубокую тайну. Уместно задать следующие вопросы: почему же в таком случае ислам постоянно стоит на повестке дня? какие вопросы решил ислам на Ближнем и Среднем Востоке? является ли ислам виртуальной системой, решающей проблемы, или порождающей их? что можно понять под его материальной базой? государство это или община? каково его экономическое, социальное, политическое воплощение, в чем его смысл? чему служит завоевательная концепция ислама?
Список аналогичных вопросов расширить можно и очень нужно, потому что группа феноменов, называемая «современным исламом», находится в состоянии такого банкротства», которое не позволяет ему охарактеризовать и подвергнуть анализу свою суть. Продолжение его существования характеризуется тем, что общество загнивает, отмечая свое существование ежедневными актами самоубийств.
В той же степени, что духовная культура этого феномена, его материальная культура тоже напоминает расплывчатую, без каких-либо границ и содержания, загнивающую и разрушающуюся группу материалов. Правильнее было бы или вообще не использовать это название, но если таковое не представится возможным, то постараться превратить ислам в систему, с четко обозначенными пределами, в которой ясно очерчены проблемы и понятны пути их решения.
Западная цивилизация, прекрасно зная, что она делает, продолжает свое глобальное наступление. Она обладает такой материальной и духовной культурной базой, которая позволяет ей пережить все кризисы, возникающие как следствие встающих перед ней проблем и обусловленные самой системой. Ясно то, что на Ближнем и Среднем Востоке западная цивилизация испытывает серьезные трудности, исходящие от группы исламских феноменов.
Я имею в виду не только сложности, переживаемые США. Европейская цивилизация, как единое целое, испытывает трудности и кризис перед исламским Ближним и Средним Востоком, который на протяжении двух столетий она называет «восточной проблемой», но наибольший ущерб, упадок и нерешенность проблем вследствие этого испытывает именно мир, называемый исламским. Ситуация так не может развиваться дальше, и этот настолько ясно, что просто на виду у всего мира. Решение проблемы, несомненно, кроется в анализе мировоззрения данного феномена, в необходимости выработки путей его реорганизации.
Слова «ислам», «Мухаммед» и «Аллах» составляют при упоминании неделимое и очень важное единство. Никакие иные номинативные пары не имели и не имеют такого жизненного выражения для народов Ближнего и Среднего Востока. С этими двумя именами на устах люди шли на страшные войны, эти имена стали объектом огромной любви.
Сложно найти другую группу имен, дающую столь парадоксальный эффект сочетания в себе подобного рода противоречий. Основной вопрос, который следует задать: в чем причина такого характера этих имен? Мы живем и несем в себе эти имена, реально осознавая их? Я уверен в том, что ответ будет отрицательным. Если бы ответ был иным, то история и современность Ближнего и Среднего Востока не были бы столь безжалостными, не создали столько тупиков на пути своего развития. Единственное, что я хотел бы в данном случае сделать, это развить схему смысла. Те, кто интересуется этим вопросом, могут воспользоваться данной схемой.
Мухаммед, несомненно, является феноменом в рамках аврамистических религий. Но его жизнь и слова не так расплывчаты, как у Авраама, Моисея, Иисуса и других пророков (посланников, вестников Бога). Сведения о Мухаммеде носят более конкретный характер. По меньшей мере, конкретные факты и явления его жизни в значительной мере можно проследить. Но мы не должны обманываться по поводу того, что такое положение вещей достаточной мере прояснит обсуждаемый нами вопрос. Это может привести к еще большей путанице. Конкретное не всегда является однозначным настолько, насколько это принято считать.
Личность Мухаммеда — это абстрактная конкретность. И противоречие, заключающееся в этой концепции, мы должны постоянно иметь в виду. Судя по всему, Мухаммед был сыном Абдуллы и Амины, и эта бедная семья относилась к роду хашими племени курейш, которое принадлежало к мекканской знати, но больше занималось торговлей. Говорят, что еще в детстве его отличала способность творить чудеса. Такого рода предания в культуре Ближнего и Среднего Востока своими корнями уходят в древность до Саргона и характерны практически для всех личностей, совершающих значительные поступки. Возможно, это и было так.
Поступив на службу к обладавшей в ту пору определенным влиянием женщине по имени Хатиджа, занимавшейся торговлей, Мухаммед несколько раз совершал поездки по маршруту Дамаск-Мекка. Во время одной из поездок в знаменитом римском городе Bosra, расположенном прямо по пути (я лично видел этот город и неоднократно был на его руинах, видел и монастырский храм, находящийся в ужасающем состоянии), Мухаммед многое подчерпнул из бесед с несторианским монахом Бахирой. В этот период несторианские монахи имели большое влияние, составляя наиболее значимую в идеологическом развитии группу.
В свое время Дамаск являлся важным центром торговли и культуры того времени. Это был город, имевший поучительный эффект. Географическое расположение и природные условия позволяли ему превратить вход в пустыню чуть ли не во врата рая. Мекка тоже была важным торговым городом — это один из тех городов, которые породили торговлю. Дамаск был метрополией Красного моря и побережья, городом множества религий и языческих верований. Был и ряд тех, кто под именем Sabîler и Ханифы вел пропаганду монотеизма. Собственно говоря, город отличался обилием товаров, традиций, религий и богов.
Большое значение имели бедность Мухаммеда и скрепление брачными узами его отношений с Хатиджой. Этот брак стал переходом на ступень следующего класса. Так Мухаммед обрел статус представителя средней буржуазии, и это имело серьезные последствия. У супругов родились дети. По мере того, как они росли и развивались, возрастали противоречия с другими ветвями племени курейш, относившимся к родоплеменной знати. Они не допускали дальнейшего продвижения Мухаммеда, ежедневно создавая на его пути новые преграды. Это была настоящая классовая война, развивавшаяся в пределах одного племени.
В таком случае нужно подчеркнуть то важное обстоятельство, что первые действия Мухаммеда были насколько родоплеменными, настолько и классовыми по характеру. Мухаммед был представителем своего класса, но какого класса? Совершенно ясно, что среднего торгового класса, в котором недавно обрел свое место.
Пара Мухаммед-Хатиджа однозначно претендует на позиции лидера класса торговцев, находившегося в Мекке на стадии зарождения. Какие же силы им противостояли? Традиционная родоплеменная аристократия. Она тоже получала прибыль от торговли, но основные роли были связаны с политической иерархией. Конфедерация племен, бывшая эмбрионом государства, находившегося в состоянии зарождения, вероятно, представляла собой форму управления в Мекке.
Распространенность рабовладельческой системы, сильнейшее закабаление женщин, полное отсутствие моральных ценностей, выражавшееся в том, что девочек могли живьем закапывать в землю, — все это открыто выявляет рабовладельческий характер родоплеменной знати. Более того, существование в пантеоне Мекки трех крупных идолов (Лат, Menaat и Узза) показывает, что сформировалось мекканское ответвление божественной троицы в системе традиционной цивилизации.
Это обстоятельство отражает традиционный, унаследованный от Шумера иерархический характер правителей. То, что родовая аристократия считала язычество своей официальной религией, предельно четко объясняет, почему Мухаммед стал столь ярым противником поклонения идолам.
Должен особо подчеркнуть, что классовые и прочие социальные конфликты на каждом этапе истории происходят преимущественно в мире концепций и, в частности, между официальными и неофициальными идеологиями. Материальные социальные реалии развиваются путем самовыражения в духовной культуре. Мифологические, религиозные и философские войны от Шумера до цивилизации Древней Греции постоянно использовались как формы выражения столкновений в материальной культуре.
Ситуация могла развиваться только так — иначе не было бы борьбы. Материальная структура не конфликтует с другой материальной структурой, потому что это сборище неодушевленных и невыраженных материалов. Споры в части, касающейся материальной составляющей, возможны только между живыми людьми и только при помощи слов и действий. Во взаимоотношениях между этими двумя аспектами очень важно суметь точно установить, явления какой материальной культуры и с помощью каких механизмов отражаются в духовной культуре и смысловых образах.
В таком случае научное выражение Конфликт, имевший место в Мекке, с точки зрения науки может рассматриваться как столкновение между традиционной, жесткой, языческой высшей аристократией и новым средним торговым классом. Это была столь жестокая идеологическая схватка, что постепенно переросла в активные столкновения, конфликт или войну. Перечисление и описание потока фактов не является целью этих строк. Важна суть реалий, кроющихся за этими действиями.
Я не сомневаюсь в том, что смысл, реалии, неприкрытая сущность конфликта заключаются именно в этом. В период пребывания в Мекке происходила идеологическая стычка. Аналогичное столкновение происходило и в период пребывания Авраама в Урфе. Переселение стало исходом. Авраам тоже совершил исход как представитель торгового класса.
Конфликт Моисея в городе фараона тоже изначально имел идеологический, то есть концептуальный характер. Итогом опять же стало выступление — выступление племени, которое занималось скотоводством и торговлей. Но племя уже разрослось, и выступление оказалось более содержательным.
Появление Иисуса на исторической арене имело несколько иной характер. Это была война всех слоев, оказавшихся в изоляции от общества, вышедших за рамки системы в результате выступлений и борьбы в течение, по меньшей мере, первых трех лет. Эта война велась ими с целью стать новой социальной общиной. Это были выступления всемирного характера. Что касается Мухаммеда, то он представлял интересы среднего торгового класса.
Период жизни Мухаммеда в Медине выражает осуществление его социального и политического договора. Новый договор был проектом нового государства. Политические и военные действия, длившиеся около десятилетия, подчинялись цели зарождения в маленьком городе большого государства. Все, что было потом, — это проблемы быстрого и очень широкого распространения во времени и пространстве, и война за это распространение.
Очень важный момент, который в данном случае необходимо хорошо осознать, — это умение проводить исторические аналогии. На Ближнем и Среднем Востоке было построено очень много государств, основанных на торговле, и в первую очередь это Ассирия. Но в создании каждого государства торговая монополия как блок имела свое обязательное место и рычаги управления. Без торговой монополии не может быть государства. Ни в коей мере не следует забывать, что значительная часть государственной машины формируется из торговой монополии.
Отличие Мединского договора Мухаммеда от других заключалось в том, что ему первым удалось привлечь в качестве сторон договора арабские племена, представлявшие собой кипящий котел, которого даже не коснулась сильная рука цивилизации. Это — создание государства на базе арабского родоплеменного строя, принесшее Мухаммеду приоритет в этой области.
Становление государства означает быструю монополизацию в трех сферах: земледелие, ремесла-искусства и торговля. Аннексия и грабеж излишков общественного производства, происходившие в трех указанных монополиях раньше, чем за три с половиной тысячелетия до рождения Стамбула, стали потрясающими материальными возможностями. Наиболее быстрыми темпами происходило наращивание гигантского капитала. Эти племена, тысячелетиями жившие на грани голода на Аравийском полуострове, постепенно превращавшемся в пустыню, достаточно было только почувствовать лишь запах трех монополий, чтобы начать «яростную войну».
Гениальность Мухаммеда заключалась в том, что он смог увидеть, прочувствовать и понять то, как три большие империи, коими были Сасаниды, Византия и Абиссиния, сжали с четырех сторон в тиски и тысячелетиями давили арабские племена Аравийского полуострова. Еще более важная сторона его таланта заключалась в том, что пророк Мухаммед сумел при помощи ВЕЛИЧЕСТВЕННЫХ РЕЛИГИОЗНЫХ ПОВЕСТВОВАНИЙ превратить эти материальные реалии в духовную реальность, в ИСЛАМ. Под этим именем пророк Мухаммед смог с таким же мастерством воздействовать на ПРАКТИЧЕСКИ все, вплоть до родовых сообществ, то есть ПОБУДИТЬ ИХ ВОЕВАТЬ ДРУГ С ДРУГОМ.
Исламская война — это выброс энергии буквально опьяненных и разъяренных запахом монополий племен, вынесенных посредством духовных инструментов на историческую арену, в сферы центральной цивилизации. Делалось это огнем, мечом, кровью, верой и добычей.
Я использую эти понятия не для того, чтобы не преуменьшать воинственность арабских племен. Я испытываю необходимость в проведении очень четкой грани. Неимущие слои племен действительно верили в идеологию, выстроенную от имени ислама. Их побудили поверить в это. У них не было и йоты сомнения в том, что они ведут войну во имя священных целей. Но этого не скажешь обо всей родоплеменной знати, иерархии военных вождей. Большая их часть учуяла монопольный характер происходящего еще при жизни Мухаммеда, они понимали, что все, что касается АЛЛАХА, это разговорная часть или пропаганда. Впрочем, называясь династией Эмевитов, они захватили государственную власть в кратчайшие сроки (если считать период четырех халифатов, то примерно в двадцать лет).
На этом следует остановиться несколько подробнее. Как воспринимался Аллах, пророком которого является Мухаммед? Что представлял собою Аллах, преподнесенный Мухаммедом? Была ли это концепция или реальность? Европейская цивилизация на базе постоянных дискуссий по этому последнему вопросу превратилась в мирового гегемона. Таким образом, у тех, кто интересовался исламом, не было иного пути, кроме как проявить, пусть и с большим опозданием, возможность дискуссий и ответов. Если и был иной путь, то это путь полного отклонения ислама. Но поскольку это практически невозможно, то неизбежной оказалась необходимость дать ответ.
Слово «Аллах» происходит от корня «эл», имеющего очень древнюю историю в семитской этимологии. Я уже говорил о том, что это соответствует понятию «высокий» и имеет смысл, аналогичный понятию общего абстрактного бога семитских племен. Предполагается, что оно было заимствовано у семитских племен, хананеев, при помощи иудейского племени. В Торе оно озвучено как «Эллах», далее «Реб», в христианстве стало Святой Троицей Отец-Сын-Святой Дух, а с появлением Мухаммеда уже превратилось в понятие «Аллах».
Концептуальный корень понятия ясен. Я не буду затрагивать теологические аспекты. Ранее я уже делал краткое вступление. Могу только добавить следующее: понятие «Аллах», введенное Мухаммедом, раскрывает все элементы духовной культуры в виде идентифицированных образов. Он также раскрыл то, что означает общество. Мухаммед, говоря обо всем обществе, подразумевал вновь сформированное или созданное «общество Медины», то есть «исламское общество». Понятие «Аллах» используется в смысле духа, энергии всех материальных и духовных элементов этого общества. Формирующееся общество — это общество «Аллаха». Впрочем, такого рода выражения используются довольно широко. Нет ни одной частички, которая не была бы охвачена понятием «Аллах».
Мухаммед еще больше расширил понятие, сделав его фактором всего, что было, есть и будет. Здесь присутствует взгляд, полностью схожий с метафизикой Гегеля. Иудейский бог был более ограничен в своих функциях. Греческий Демиург в бытность свою богом играл роль только в архитектуре, не будучи Создателем. И обсуждения созидательности ведутся неверно. Понятие «творчество», используемое Мухаммедом, отнюдь не является грубым созиданием.
Боги шумерского пантеона открыто отражали образы правителей высшего эшелона. Организация была простой и эффективной. Для уровня духовной культуры той эпохи такого рода организация была достаточно убедительной и способной обрести легальность. Однако система примитивных божеств, а также духовная культура и мировоззрение эпохи Мухаммеда требовали более высокого типа легальности — имеющегося было недостаточно.
В конце концов пророк Мухаммед не просто разбил идолы в Каабе, напоминающие об этом, не остановился просто на крушении идолов, как некогда Авраам, а полностью искоренил их и объявил грехом поклонение идолам. Наказанием за идолопоклонничество стали смерть на этом свете и обещание вечных мук на том свете в аду.
Новый бог, то есть Аллах, полностью ликвидировав и запретив пантеон богов, существовавший со времен Шумера и Египта, фактически совершил одну из крупнейших духовных революций. В первую очередь речь идет о «божественной революции». Что обрело и что потеряло при этом общество? Это другой вопрос, обсуждение которого, на мой взгляд, очень важно. Обсуждение этого вопроса, которое будет вестись на базе сравнения связей между многобожием и множеством социумов и демократии со связями между монархистской диктатурой в монотеистическом обществе, может дать очень важные результаты.
Однако все же мне кажется более реалистичным сходство понятия «Аллах» у Мухаммеда с понятием «ideler idesi» у Платона и «Entellegya» у Аристотеля. Принимая во внимание современный научный уровень, было бы более правильно считать понятие «Аллах» равным понятию «антиматерия» космоса и более легко воспринимаемому понятию «энергия». В этой части видна характеристика Аллаха, соответствующего Космосу, существующему за пределами человека. Именно такое концептуальное восприятие Аллаха, являющегося окончательным выражением социальной идентичности, было однозначно для Мухаммеда.
Отсюда я перехожу к следующему: деяния во имя Аллаха — это не пустое понятие или пропаганда. Это выражение практики, имеющей действительно глубокий смысл. В частности, когда речь идет о социальной природе, деяния во имя Аллаха однозначно означают «социальную борьбу». У меня нет сомнений в том, что пророк Мухаммед использовал концепцию Аллаха именно в таком смысле. Что более важно, я не верю, что основная цель Мухаммеда заключалась в завоевании монополий прибыли на Ближнем и Среднем Востоке (земледелия, промышленности и торговли). Его социальная борьба была типичной социально-демократической борьбой среднего класса, или, как я называю, «борьбой за демократическую республику», охватывающей также «демократическое общество».
Нет никаких сигналов о том, что Мухаммед хотел основать новое царство, как нет никаких сигналов о том, что он хотел основать свою династию. Если бы Мухаммед хотел, то у него хватило бы для этого сил. Он мог бы также изначально воспрепятствовать учреждению халифата.
Давайте рассмотрим позицию пророка Мухаммеда в первой мечети Медины: там полностью обсуждалась социальная проблема. Это очень конкретное обстоятельство. Любой представитель общины-джемаата мог подняться или даже, не вставая с места, высказать свое мнение по всем социальным проблемам, призвать к ответу.
Состав и функциональная сторона обществ имели однозначно демократический характер. Участниками дискуссий могли быть и женщины, и рабы, и представители любых народностей и этнических групп. Высказываться могли все. Например, Билил-и-Хабеши был африканским чернокожим рабом. Селман-и-Фариси был знатным человеком персидского происхождения. Женщины вместе с мужчинами совершали намаз. Ясно, что изначально не было половой сегрегации и этнического шовинизма. Более того, не было классового и родоплеменного расслоения. Степень демократического участия в исламе на стадии его зарождения — это реалии, не терпящие обсуждений. Кроме того, на первых собраниях в мечети определяются и те лица, которые будут управлять и те, кто будет принимать решения. Принимается множество решений для устранения несправедливости.
Вопрос трофеев может быть истолкован следующим образом: если не имеют место личный грабеж и эксплуатация, то можно спокойно утверждать, что это демократический и справедливый путь национализации монополий. Можно подчеркнуть, что даже упомянутые два вопроса достаточно четко показывают, что ислам на стадии своего зарождения был открыт для демократии и социальной справедливости. В принципе, без этого демократического участия не оказалась бы возможной такая активизация стольких родовых сообществ, неимущих слоев и среднего класса.
Организация, созданная Мухаммедом, базировалась не на силе, а на принципе любви к Аллаху. И война его такова. Ясно, что он совершил глубокую идеологическую, социальную, экономическую и политическую революцию. Я высоко ценю стиль осуществления Мухаммедом этой революции, демонстрирующий параметры истинной революционности. Действительно, он сумел четко соткать ткань революции и так распространить ее на всех уровнях общества — он смог осуществить это с верой, пониманием и любовью. В сущности, таковы в моем понимании «реалии Мухаммеда». Все остальное — это пустые слова. Формы поклонения тоже были пустыми словами без этой самой сути.
Но есть в деяниях Мухаммеда такие обстоятельства, которые и у него самого вызывали сомнения и заслуживают критики. Первое — это убийство мужчин иудеев (если не ошибаюсь, из племени Курайза) в результате соглашения с жителями Мекки после Hendek Savaşı. Евреи считают это первой попыткой «геноцида». В данном случае речь идет не обо всех евреях, а о взрослых мужчинах. На мой взгляд, это убийство стало чрезвычайным происшествием и послужило той самой негативной стороной, которая впоследствии способствовала частым злоупотреблениям темой ислама.
Далее, в войне за жизнь он вступал в соглашательство с противником. Второе обстоятельство заключается в следующем: божества Лат, Meнат и Узза он вначале просто воспринимал с сомнениями, но затем стал полностью отрицать их и совсем запретил, что также стало чрезвычайным шагом, способствовавшим становлению султанского режима, впоследствии полностью ввергнувшего в хаос весь исламский мир.
Более гибкая божественная концепция могла бы внести гораздо больший вклад в развитие исламского мира, и он имел бы, пусть не такую, как в христианстве, но достаточно широкую плюралистическую палитру. Аналогичные критические замечания можно продолжить и развить, но важно другое: зная о том, что ислам сам по себе является одним из крупнейших движений, критиковавших существующий уклад, пусть и с большим опозданием, но применить это оружие критики для решения основных проблем сегодняшнего дня.
Поскольку наша тема не особенно позволяет, комментировать 99 имен Аллаха я не буду. Но должен особо подчеркнуть, что даже эти 99 эпитетов является самой настоящей «программой социальных преобразований». Должен отметить, что у меня нет ни малейших сомнений в том, что если Аллах и его 99 имен однозначно являются самой долгосрочной программой-максимумом, то эта программа содержит в себе краткосрочную социальную программу, связанную с злободневными требованиями. Я совершенно не сомневаюсь, что и у Мухаммеда это обрело точно такой же смысл. Наибольшую горечь и боль вызывает то, что самые подлые предатели, а также развратники и лицемеры, появившиеся после такой исторической личности, как Мухаммед, проявили такие способности, что смогли под именем ислама донести до наших времен свою лживую сущность. Это и является трагическим «событием», загадка которого обязательно должна быть разгадана.
Если постараться встроить в ряд и осмыслить исламские феномены и интересные моменты, имеющие большое значение, то получится следующее:
Период четырех халифатов дает о себе знать как период восстановления Корана и хадисов, а также усиленного продолжения завоевательной деятельности. В этот период в исламе нет глубокого раскола. Мекканская знать еще не обладает той силой, которая позволила бы организовать контрреволюцию. Спорным являлся вопрос о том, почему халифом в первую очередь не стал Али, и эта дискуссия постепенно углублялась. Тогда еще не было признаков султаната. Период больше напоминал нечто, близкое республиканскому и демократическому строю. До 650 г. н.э. Византия уже была отброшена за горную систему Тавра, Сасанидская династия завершила свое существование, империя распалась.
Между 650-660 гг. н.э. разгорелось соперничество между Али, Муавией и Османом. Османа и Али убивают. Аристократия курейшитов в лице Муавии не довольствуется одной лишь местью революционному исламу, она ускоренными темпами создает султанат с центром в Дамаске. Возникает впечатление, что чуть ли не Сасанидская империя, сменив династию и успешно лидируя, продолжает свое существованиео. Впрочем, новая бюрократия как будто унаследовала принципы старой иранской бюрократии. На первый взгляд, ислам сохраняется как название, но сущность его уже отравлена.
В 681 г. н.э. погиб Хусейн — все оставшиеся в живых члены семьи Мухаммеда были убиты во время ставшей колоссальной трагедией резни в Кербеле, причем убийцы, невзирая на женщин и детей, безжалостно уничтожили всех мужчин. Тем самым была завершена жестокая месть. Все, что было потом, на мой взгляд, не является исламом, это АНТИИСЛАМ.
До тех пор, пока не будет дано открытое толкование антиислама, ни одно социальное движение, осуществляемое от имени ислама, не может быть правильно истолковано. Под именем ислама было создано множество традиций и сект, даже от имени Ehlibeyt возникли алевизм и шиизм, но все это не могло никак повлиять на устои господствующего антиислама.
Антиислам — это движение присоединения к традиционной центральной системе цивилизации, в основном, на Ближнем и Среднем Востоке. Это своего рода присоединение нового момента к одному из феноменов традиционной цивилизации длиною в три с половиной тысячелетия, причем это присоединение происходило посредством предательства основных ценностей ислама, носившего революционный, демократичный характер, являвшегося не государственным механизмом в полном смысле, а своего рода социальной республикой.
Аббасиды стали одной из основных пауз такого рода антиисламского движения. Пусть не в такой степени, как династия Эмевитов, но они тоже смогли довести антиислам до уровня самой крупной гегемонистской силы Ближнего и Среднего Востока. Династия, существовавшая в период 750-1250 гг. н.э., — это своего рода новый Вавилон. Багдад был построен в 760 г. н.э. как новый Вавилон и столица. Существовала философия и исламская теология, начатая в этот период, но не доведенная до конца. Имели место свободные дискуссии умов. Очень большое значение имеют такие имена, как Эль Кинди, Фараби, Ибн-и Рази, Джабир, Ибн Сина и Ибн-и Рушт. Философские дискуссии в этот период (примерно 800-1200 гг.) намного опережали уровень дискуссий в Европе. Исламские ученые первенствовали и в научном развитии.
Конец XII столетия был важнейшей точкой отсчета как с точки зрения истории гегемонистской цивилизации Ближнего и Среднего Востока, так и с той позиции, что ислам стал последним названием этой гегемонии. Судьба Ближневосточного региона и ислама была связана с тем, насколько удачно удастся преодолеть этот переход. Весь период истории ислама, длившийся до упомянутого момента, можно назвать арабским исламом. Арабский ислам представлял не революционный ислам, а антиислам. Он был действенным в организации родоплеменной аристократии в качестве силы цивилизации и создании региональной гегемонии. Другое название этого ислама — это суннитский ислам. Этимологический смысл суннитского ислама сводится к понятиям традиционного, правого, аристократического ислама. В истории христианства это ассоциируется с тем, как спустя триста лет идеология Восточного Рима (Византии) была принята в качестве официальной. Разница в исламе заключалась в том, что этот процесс осуществлялся быстрыми темпами. Он длился не триста, а тридцать лет.
Единение с цивилизацией, естественно, не может происходить без кардинального разделения. В исламе, как и в христианстве, этот процесс имел широкое распространение. Неимущие слои родовых общин, видя, что становятся жертвами предательства со стороны родовой знати, представляющей собой власть, переориентировались на очень активную войну.
Первым примером является движение хариджитов. Это первая крупная фракция, приступившая к действиям, являющимся реакцией на столкновения между Муавией и Али. Все они были бедуинами и испытывали негодование от того, что так и не получили ни доли им обещанного. Войну вели они, а блага победы захватила прослойка, прислуживавшая высшей племенной иерархии. Были спланированы очень кровавые акции. Али стал жертвой этого периода. Хариджиты, в сущности, организовали покушения на трех человек, которые вели войну за власть (Али, Муавия, Амир ибн-уль Ас). Двое из них спаслись случайно.
Движение хариджитов привлекает внимание с точки зрения своей направленности против цивилизации. Поскольку хариджиты были «очернены» историографией, то и объективной оценки их деятельности никто не давал. Ясно, что они представляли наиболее неимущие, трудящиеся слои родовых общин. Можно сказать. что их действия представляли собой реакцию на то, что примитивная демократия, широта участия, имевшие место при рождении ислама, были уже утеряны, и на смену этому пришел процесс становления власти и государства. Движение хариджитов имеет большое историческое значение как наиболее яркий показатель столкновений между демократией и властью в структуре ислама.
Абдулла Оджалан «Манифест демократической цивилизации»
Продолжение следует
“Свободный Курдистан” № 1