Международное рецензируемое научное издание «Вопросы политологии» (Выпуск 5(105) * 2024 * том 14), опубликовало первую часть исследования «История курдоведения в России», посвящённую предпосылкам к возникновению и факторам развития науки курдологии на ранних этапах.
Авторы научной работы DOI 10.35775/PSI.2024.105.5.031 УДК 32.327:
Абы Шореш, соискатель кафедры политологии Востока ФГП МГУ имени М.В. Ломоносова
Одинцова Татьяна, соискатель кафедры культурологии Московского государственного института культуры
Актуальность темы обусловлена тем, что значение курдского вопроса и событий на Ближнем Востоке, разворачивающихся вокруг него, имеет международный характер, и многие аспекты данной проблемы под силу истолковать только курдологии (курдоведению) – науке, изучающей курдов и наделённой особой ролью в российской ближневосточной стратегии, но при этом остающейся одной из самых недостаточно освещаемых научных отраслей. Россию по праву можно назвать основоположником курдоведения, ведь впервые в истории мировой ориенталистики именно в Российской империи направление востоковедной специальности утвердилось в самостоятельном и официальном статусе ещё в XIX в. Многое из известного на сегодняшний день о курдском народе, его этногенезе, идентичности, уникальной культурной традиции, особенностях устройства социума и многовековой борьбе за право на самоопределение, обнаружено отечественными курдологами.
Целью исследования является вскрытие особенностей развития курдологии, история которой делится на три периода: дореволюционный (российское курдоведение), советский (советское курдоведение) и современный (современное российское курдоведение). Реализация данной цели требует решения следующих задач:
– выявить факторы, задающие направление трансформации науки и её метода
– определить проблему курдоведения на каждом историческом этапе
– обосновать функциональную роль курдологии как вспомогательного дипломатического инструментария.
Курдология или курдоведение – наука, изучающая курдский народ. Исследование курдкой проблематики охватывает широкий спектр политических, исторических, этнокультурных, социокультурных и прочих вопросов. Впервые в истории мировой ориенталистики курдоведение как самостоятельное направление востоковедной специальности утвердилось в признанном статусе в Российской империи в XIX в.
Основы науки были заложены российскими учёными в Санкт – Петербургском университете и Российской академии наук. Ко второй половине XIX в Российская академия наук стала пульсаром изучения курдской истории и культуры. В Санкт – Петербурге были опубликованы редкие и бесценные памятники курдской письменности. Университет не только изучал курдский язык, но и преподавал его в литературных и диалектных формах. Любопытным представляется тот факт, что накопление разнообразной информации о курдах и Курдистане в европейских источниках начало происходить значительно раньше, но изучение курдского народа ещё долгое время оставалось лишь частью иранистики.
Один из основоположников российской курдологии П.И. Лерх в труде «Исследования об иранских курдах и их предках, северных халдеях» обращается к архивам своих зарубежных коллег, отмечая, что дипломатические агенты европейских держав, миссионеры и археологи на Среднем и Ближнем Востоке давно испытывали интерес к курдским племенам. Так в «Перечне книг и статей относящихся до быта курдов» содержатся сведения о материалах, собранных ещё в XVI – XVII вв. Курдский язык уже с середины XVIII века стал отдельным объектом европейских исследователей ориенталистики. В 1762 году датский король выразил пожелание, чтобы все путешественники, посещающие Восток, участвовали в сборе данных о языке курдов. Первым, кто представил научному сообществу свои языковые исследования под названием «Grammatica evocabulario della lingua kurda composti dal», был миссионер XVIII века Гарзони, изучавший курдский язык в южной части Курдистана в регионе Амадия, где на протяжении восемнадцати лет вёл миссионерскую деятельность.
До выделения курдоведения в специальность, направление существовало как часть науки о Западной Азии. Толчком к трансформации послужили политические факторы, запустившие активное развитие фундаментальных и прикладных исследований этнографии, истории и языка курдов, а также географии Курдистана.
Главным побудительным мотивом в стратегии российско – курдских отношений выступило политическое намерение Российской империи после включения Закавказья продолжить продвижение интересов в южном направлении. Несмотря на то, что появление первых курдских племён в России относится к XIII – XIVвв, началом развития дипломатических контактов можно назвать периоды русско – турецких и русско – персидских войн, когда территории Курдистана многократно становились ареной противостояния держав. В 1813 году, согласно Гюлистанскому договору, заключённому между Российской империей и Персидской, а затем Туркманчайскому, заключённому в 1828 году, к России отошли курдские регионы Салмас, Хой и Урмия. В 1829 году, согласно Адрианопольскому договору между Россией и Османской империей, российскими территориями стали Ван, Карс, Эрзурум и некоторые другие курдские регионы. Таким образом, значительная часть Курдистана находилась в составе Российской Империи. Курдские племена по – разному воспринимали эти события, однако в Российской империи многие влиятельные курдские лидеры видели союзника в противостоянии османской и шахской власти. В XIX веке произошли наиболее крупные волны курдских миграций, во время которых тысячи курдов добровольно переходили в подданство России и сражались на стороне русских. В историю войск Российской империи вписано немало курдских имён. Например, Шамшадинов Али – Ашраф – Ага – сын основателя курдского рода Эриванской губерни Джафара Али, генерал – майор Кавказского военного округа. По данным первой Всеобщей переписи населения Российской империи, состоявшейся в 1897 году, курдов насчитывалось 99, 9 тысяч человек. Важно учесть, что численность могла быть в действительности больше, так как Туркманчайский договор закреплял за жителями приграничных территорий право свободно пересекать границы в виду особенностей кочевого уклада жизни народов, населявших эти земли.
Подробный исторический очерк «Курды в войнах России с Персией и Турцией в течение XIX столетия» капитана Генерального Штаба Кавказского военного округа П. И. Аверьянова описывает реалии курдских регионов, втянутых в большие войны. В нём автор рассуждает о политическом положении курдов Османской, Персидской и Российской империй и приводит некоторые детальные данные из списков вооружённого формирования Хамидие. Труд представляет особый интерес не только с точки зрения изучения курдской истории на обозримом отрезке времени, но и служит содержательным источником для исследований в области фольклора, так как события, пережитые курдскими племенами, нашли своё отражение в народном творчестве и легли в сюжет некоторых исторических песен.
В свои предзакатные десятилетия Османское государство погружалось в глубокий общественно – политический упадок, выбраться из которого некогда могущественной державе было уже не суждено. Султан Абдул Хамид II вошёл в историю как сильный, но самовластный и деспотичный правитель. Стратегии последнего султана империи по консолидации и укреплению централизованной власти многократно превращали территорию Курдистана в арену кровопролитных столкновений, восстаний и мятежей, впоследствии выливавшихся в тяжелейшие межэтнические распри и братоубийственные стычки. Политика Абдул Хамида II подчиняла весь ресурс государства задаче по сохранению целостности Османской империи. Для достижения цели султан реализовал самые амбициозные практики, распоряжаясь судьбами масштабных акторов политического процесса. Несмотря на успешное подавление национальных протестов в различных регионах, потенциал курдских племён и настроения в среде курдов вызывали опасения османских властей. Правительство извлекло урок из чрезвычайно рискованной для себя ситуации, при которой во времена русско – турецких войн вполне ощутимо надвигалась угроза появления «второго фронта» в тылу турецких войск. Поэтому после войны 1877 – 1879 гг. изменилась тактика Абдул Хамида II в решении «курдского вопроса». Опираясь на доктрины религиозно – политической идеологии, провозглашающей надклассовую и наднациональную общность, власти предприняли попытку путём организации военной структуры Хамидие ликвидировать автономность курдских эмиратов и княжеств и подчинить своему контролю курдское население. Предполагалось, что вооружённые силы Хамидие станут грандиозным олицетворением османской власти, а многонациональный состав дивизий будет символом единства и неделимости империи. В соответствии с указом султана Абдул Хамида II в 1891 году Мехмед Зеки Паша приступил к формированию курдских полков. По каждому вилайету велись списки с подробным перечислением названий племён, территорий расселения и кочевания, а также было указано количество выставленных полков и вступивших по состоянию на 1982 г.
Во внутреннем расколе курдских племён значительную роль сыграл ряд субъективных факторов, в том числе и подкуп влиятельных кругов курдов. Набор в Хамидие был встречен враждебно подавляющей частью общества курдских племён, но под давлением государства неизбежно затронул многие аширы. В 1891 году вспыхнул бунт курдов Дерсима . В 1892 – 1893 гг на почве разногласий между аширетами конфедерации Хайдераили разразилась крупная война. Агрессивная реакция последовала и от племён Даудие, Дизаи, Гульферихи и Шеккаки, населявших земли вдоль границ с Ираном, районы Ревандуза и Сулеймании.
Племена Хаккари тоже терзали внутренние противоречия, вызванные общественно – политическим резонансом, что не могло обойти стороной народное творчество. Своего рода гимном сопротивления стала песня «Я Теймез» («Ez Teymez im»).
На протяжении обозримой истории культура курдского этноса формировалась в крайне сложных условиях геополитической реальности, что не могло не повлиять на все сферы жизнедеятельности. Начиная с первых волн арабских завоеваний Курдистана и до масштабных событий современности курды постоянно сталкивались с необходимостью защищать и отстаивать не только границы исторических территорий, но и границы культурные. Российская курдология уже на ранних этапах своего становления вскрыла этот важный фактор, влияющий на этнокультурную идентичность и национальное самосознание курдов. Впоследствии для курдоведения станет вполне естественным изучение курдского народа сквозь призму политического анализа. Забегая вперёд, стоит заметить, что курдология в наши дни образует своеобразный и эффективный альянс с политологией.
Российскую курдологию де – факто можно назвать наукой, инициированной политической стратегией Российской империи, выполняющей функцию дипломатического инструментария в построении российско – курдских, российско – курдистанских отношений. Весьма показательно, что стремительный подъём курдоведения пришёлся на пик актуальности курдской повестки в политике Российского государства. В определённой степени апогеем дипломатии стал визит в 1899 году в Санкт – Петербург по приглашению Николая II трёх самых влиятельных лидеров Курдистана: Джафара аги Шикаки, Саида таха Хаккари и Абдул Разак Бедирхана. Также известно, что в результате переговоров Абдул Разак Бедирхан предложил план сотрудничества между курдами и русскими против Османской империи.
Нисколько не умаляя статуса курдоведения в научном сообществе и тем более достижений самих курдологов, всё же нельзя не отметить присутствия политического компонента, влияющего на особенности эволюции науки. Российское государство видело в курдоведении в первую очередь средство для реализации целей осмотрительного управления этническими регионами и инструмент продвижения геополитических интересов. Однако зависимость курдоведения от политических тактик Российской империи всё же не помешала науке охватить широкий тематический спектр исследований, а фактор заинтересованности государства стимулировали продуктивность научной деятельности, что вывело российскую курдологию на лидирующие позиции в мире.
В последующие периоды политика очевидным образом будет задавать темп и курс развития советской курдологии. По схожему сценарию происходило становление зарубежного курдоведения в потоке европейского колониализма. Трудно предположить, было ли острое соперничество между европейскими и российскими курдологами, обусловленное политической конкуренцией держав за Восток. И всё же исторически сложилось, что первые сведения о курдах появились в трудах европейских исследователей, а российскими предприняты первые серьёзные исследования, заложившие фундамент научной традиции международного масштаба.
В трудах современных курдологов и иследователей курдского политического фактора на Ближнем Востоке довольно часто встречаются замечания авторов о дефиците информации или полном отсутствии сведений по тем или иным вопросам. Основоположникам российского курдоведения в наследство от их предшественников достались скудные, малосодержательные заметки, и изучение курдов было бы нереализуемой задачей без специальных экспедиций, владения языками, а также без навыков дипломатии и коммуникации. Возможно, научные труды XIX в – начала XX в покажутся будущим поколениям устарелыми, необъективными и трудными для восприятия, но отцы курдоведения обладали практическим знанием географии Курдистана и особенностей его регионов, многие свободно пользовались курдским языком, тонко ощущали психологию народа и понимали особую роль курдского племени в жизни курдов. Большинство среди основоположников курдоведения получили превосходное образование и являлись видными деятелями дипломатии Российской империи. Благодаря их работе с европейскими и ближневосточными архивами в России сложилась уникальная коллекция рукописей и переводов литературных памятников Курдистана. Они предприняли первые решительные шаги в науке, без которых курдология не состоялась бы вовсе.
Среди имён научного и исследовательского сообщества особенно следует выделить:
Алексей Михайлович Колюбакин – военный историк, путешественник – ориенталист. Собирал документальные сведения о курдах.
Пётр Иванович Аверьянов – русский военный востоковед, капитан Генерального Штаба Кавказского военного округа. К основным трудам деятеля можно отнести военно – политические, географические и военно – статистические материалы, в числе которых исторический очерк о политическом положении курдов Российской, Османской и Персидской империй «Курды в войнах России с Персией и Турцией в течение XIXстолетия».
Хачатур Абовян – путешественник – исследователь, знаток курдов, основоположник современного армянского языка. Боролся за межнациональное согласие народов Закавказья. В 1848 году в газете «Кавказ» был опубликован очерк «Курды», в котором Абовян сформулировал вопросы о происхождении, социальном устройстве общества, народном творчестве, религии и нравах курдов. Также вёл путевые заметки о кочевых племенах курдов Закавказья. Помогал зарубежным исследователям М. Вагнеру, Боденштетде и фон – Гакст – гаузену в сборе этнографических сведений по народам Закавказья.
В. Диттель – русский путешественник по Востоку. В Курдистане в регионах Мардин, Диарбекир, Низибин, Урфа собирал лингвистические и географические сведения о курдах. Автор этнографического описания курдских племён этой полосы. Диттелю удалось насчитать 300 племён, населявших те области Курдистана, где побывал исследователь.
П.И. Лерх, А.Д. Жаба, Н.Я. Марр, В.И. Гордлевский, И.А. Орбелли, С.А. Егиазаров, В.Ф. Минорский, В.П. Никитин. Собранные ими сведения о курдах и Курдистане привели к появлению фундаментальных научных исследований по языку, литературе, религии, социальному устройству племён, истории и фольклору курдов.
Пётр Иванович Лерх – археолог, востоковед. Среди множества трудов учёного по истории и языку курдов наибольшую известность получил труд «Исследования об иранских курдах и их предках, северных халдеях».
Август Дементьевич Жаба – дипломат, собиратель рукописей и исследователь курдской словесности. В 1865 году составил французско – курдско – русский словарь. В 1867 году составил курдско – русско – французский словарь.
Борис Андреевич Дорн – академик, востоковед, директор Азиатского Музея Академии наук, библиотекарь Императорской Публичной библиотеки. Среди выдающихся заслуг деятеля особенно стоит отметить формирование богатейшей коллекции редких и старинных рукописей на арабском, курдском и персидском языках.
Владимир Владимирович Вельяминов – Зернов – историк – востоковед, доктор турецко – татарской словесности. Учёный издал персидский текст «Шараф – наме» видного курдского историографа, историка и политического деятеля Шараф – хана – Бидлиси.
Иосиф Абгарович Орбелли – основатель Ленинградской школы курдистики. Видел общую природу в происхождении курдского и армянского вопроса в Османской империи и придерживался концепции «равнозначности» их решения. В 1914 году состоялся визит Абдул Разаки Бедирхана в Санкт – Петербург с предложением составить курдский алфавит на основе кириллицы. Разработку алфавита возглавил И. А. Орбелли, однако завершению работы помешала начавшаяся вскоре война. После Октябрьской революции 1917 года учёный смог возобновить исследования в области истории и культуры курдов и продолжил развитие курдологии. В 1928 году представил курдский алфавит на основе латиницы. И.А. Орбелли стал основоположником Ленинградской советской школы курдологов.
Владимир Фёдорович Минорский – известный востоковед, специалист по Ирану, деятель российской дипломатии. Крупнейший курдовед России и лидер Европейского курдологического движения. В 1902 году во время своего визита в Иран, познакомился с последователями религиозного течения Ярсан Ахли Хакк. С 1905 года работал переводчиком в российском консульстве в Тебризе. Результатом его исследований в области демографии и религиозного состава населения северо – западного Ирана стали подробные списки курдских племён. Труды были опубликованы в 1907 – 1909 гг. В 1913 году избран представителем Российской империи в турецко – иранском пограничном пункте. За работу «Ахл – е Хакк» («Люди истины»), посвящённую религиозному течению этнических регионов Ирана, В.Ф. Минорский был удостоен золотой медали секции этнографии Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. В 1915 году в Петербурге вышел в свет ещё один труд, получивший широкое признание и известность. В книге «Курды. Заметки и впечатления» особое внимание учёный уделил вопросам отношений между курдами и другими народами, положению женщины в курдском обществе, привёл сведения о словесности, письменности, основных чертах национального характера курдского народа.
В период расцвета своей научной деятельности Владимир Фёдорович глубоко затрагивал проблемы притеснённого положения курдов, ещё в начале Первой мировой войны открыто выступал за предоставление курдской автономии. В 1938 году на Международной конференции в Брюсселе Минорский представил научному сообществу исследование «Происхождение курдов».
Василий Петрович Никитин – академик, востоковед, иранист, выдающийся российский курдолог, деятель российской дипломатии. В своём научном труде «Курды», получившем международную известность в востоковедческом сообществе, учёный расследует концепцию автохтонного происхождения курдов, реконструирует процесс этногенеза народа, обращается к ранним периодам становления курдских княжеств, анализирует и даёт оценку политическим стратегиям курдских правителей на разных отрезках истории. Никитин первым среди российских и европейских курдологов своего времени вскрывает глубинные исторические предпосылки к возникновению курдского вопроса на Ближнем Востоке и зарождению освободительного противостояния Курдистана.
Исследования В.П. Никитина открыли новую главу в летописи российской и мировой курдологии. С них же началось переосмысление научной и общественной миссии курдоведа как кадра, служащего науке, и как личности, готовой к справедливой защите своей позиции.
В 1937 – 1938 гг в Курдистане разразилась чудовищная трагедия. Власти Турции пытались выставить геноцид, учинённый турецкими военными против курдского населения Дерсима, за борьбу с вооружённым сепаратизмом. Масштабный акт преступления государства в отношении гражданского населения впоследствии был назван историками «дерсимская резня». Мировые СМИ по – разному реагировали на происходящее. Некоторые предпочли встать на сторону турецкого правительства.
Учёный не смог остаться безучастным и проигнорировать тот факт, что на страницы ведущего издания была допущена антикурдская пропаганда, оправдывающая насилие над людьми и человеческими правами.
Фрагмент письма Василия Петровича Никитина (от 1 сентября 1937 года) директору газеты «Times», написанное учёным в ответ на публикацию «Турция перед курдским вопросом», в котором журналист, освещая кровопролитную расправу над курдами в Дерсиме, выразил личное мнение, что «курдский вопрос – это скорее вопрос полицейский»:
«Речь ведь не идёт о каком – то отжившем феодальном властолюбии, но о ярко выраженном национальном сознании. Никто не оспаривает у шотландцев название их нации, хотя в основе их социальной исторической структуры лежали кланы. Так же обстоит дело и с курдами. Это вопрос прогрессивного развития в силу обстоятельств, но в то же время не оправдывает политику уничтожения, виселиц и гонений против этого меньшинства, которое не имеет никакого иного средства защитить себя и привлечь внимание к своей судьбе, помимо оружия и храбрости».
