Сирия готова передать Москве задержанных на территории страны российских граждан, если будет доказана их непричастность к мятежникам.
В противном случае этих людей ждут большие неприятности
В экспертном сообществе все чаще говорят о том, что против сирийской регулярной армии воюет террористический интернационал. Надо признать, что официальный Дамаск с самого начала придерживался такого мнения. Вот и посол Сирии в России Риад Хаддад заявил недавно, что боевые действия на стороне террористических группировок ведут представители более 83 стран. Хаддад подчеркнул, что у сирийских властей нет сведений о количестве и этническом составе групп боевиков. При этом, по словам дипломата, среди боевиков были замечены и граждане России.
К сожалению, эти данные подтверждаются и российскими спецслужбами. Еще минувшим летом первый замдиректора ФСБ РФ Сергей Смирнов говорил о нескольких сотнях россиян, воюющих в качестве наемников в Сирии. Если Дамаск докажет причастность этих людей к военным преступлениям, отбывать наказание они будут на территории Сирии, подчеркнул посол. Проблема в том, что доказать подобные преступления довольно сложно. Говорит эксперт РИСИ Аждар Куртов:
“С точки зрения уголовного права большинства государств (включая Россию) на человеке, которого подозревают в совершении уголовного преступления, не лежит бремя доказывания. Он не обязан доказывать свою невиновность. В этом и состоит презумпция невиновности. Наоборот, обязанность доказывания его вины лежит на органах следствия. В этом смысле те высказывания, которые делают представители Сирии, вызывают вопросы у юристов.
Очень просто доказывать, когда “серый гусь” был задержан с оружием в руках на поле боя, когда есть свидетели его преступлений, расписки о получении денег за ведение военных действий. Но я думаю, что в этом случае такие документы будет сложно отыскать. Обычно деньги передаются наличностью, без оформления каких-то официальных документов. Поэтому вину доказать очень и очень сложно.
Но у правоохранительных органов Сирии может возникнуть вопрос, а что делает в зоне боевых действий гражданин другого государства, который непонятно каким образом проник на территорию Сирии. Он уже нарушил закон. Возможно, трудно доказать его причастность к ведению военных действий. Но легко доказать нелегальность его пребывания на сирийской территории”.
Западная пресса полагает, что среднее количество иностранных наемников, воюющих на стороне оппозиции, составляет от 6 до 20 тысяч человек. У разных источников – разные цифры, но в любом случае счет идет не на десятки, даже не на сотни. По информации, опубликованной Die Welt, со ссылкой на германскую разведслужбу BND, лишь 5 % вооруженных боевиков в Сирии составляют непосредственно сирийцы, остальные же 95 % – иностранцы. Есть в сирийской вооруженной оппозиции и люди с европейскими паспортами.
Британская The Guardian считает, что перед заброской на территорию Сирии боевики проходят специальную подготовку в лагерях, расположенных в южных регионах Турции. По прибытии в Сирию подготовленные группы формируют “батальоны” или “бригады” по тому же организационному принципу, который применяют группировки “Джабхат Ан-Нусра” или “Ахрар Аш-Шам”. Авторитетным “лидерам”, имеющим боевой опыт Афганистана и Ирака, иногда разрешается создание своих собственных группировок, например, батальоны Абу Омара Шешани и Абу Саляма Аль-Фалюджи, состоящих только из иностранных наемников. Боевики, знающие несколько иностранных языков, становятся “заместителями” или “пресс-секретарями” командиров группировок.
Говорит старший научный сотрудник Центра арабских исследований Института востоковедения РАН Борис Долгов:
“В Сирии сейчас по официальной информации воюют наемники из примерно 80 государств – это и арабские страны, и европейские. Вербовкой наемников занимаются различные мусульманские организации. Они иногда прикрываются формой неправительственных организаций, различных исламских фондов. Зачастую действуют нелегально. Количество этих наемников, по официальным сирийским данным, достигает десятков тысяч в антиправительственных группировках, воюющих в Сирии”.
Надо признать, что ничего особо неожиданного в этом нет. Использование профессиональных наемных солдат в боевых действиях при прочих равных представляется наиболее эффективным решением проблемы. Начиная с античности, политики часто прибегали к услугам “солдат удачи”, “диких гусей” или “псов войны”, как называют иногда наёмников. Роль наемничества особенно возросла в 60-е годы двадцатого столетия после процесса деколонизации. Наемников привлекали к борьбе за право самоопределения государств, которые ранее являлись колониями. Кроме того, их использовали для борьбы с освободительными национальными движениями и для дестабилизации новосозданных независимых правительств.
Международное сообщество всегда с большим подозрением относилось к “диким гусям”. За последнее время Организация Объединенных Наций приняла более ста документов, в которых осуждается деятельность как самих наемников, так и тех, кто их использует. Еще в 1989 году Генеральной Ассамблеей была принята Международная конвенция о борьбе с вербовкой, финансированием, обучением и использованием наемников. Подобные документы принимались и Организацией африканского единства: в частности, в 1977 году была принята Конвенция о ликвидации наемничества в Африке.
Другое дело, что юридически наемником может быть признан далеко не каждый иностранец, воюющий на стороне в данном случае сирийской оппозиции. Дополнительным протоколом к Женевским конвенциям 1949 года наемником признается гражданин иного государства, специально завербованный для непосредственного участия в боевых действиях, который получает материальное вознаграждение, существенно превышающее вознаграждение иным военнослужащим такого же ранга, выполняющим те же функции. Во всех иных случаях о наемничестве не может идти и речи.
Кроме того, следует отличать наемника от добровольца. Первый воюет за деньги, второй – за идею. И есть довольно много аргументов в пользу того, что заметная часть (если не большинство) иностранцев в рядах сирийских мятежников являются именно добровольцами. Говорит директор Центра стратегической конъюнктуры Иван Коновалов:
“С точки зрения закона необязательно, что эти люди будут считаться наемниками. На самом деле такого рода прецедентов довольно мало. Скорее всего, эти люди являются добровольцами, выступившими на стороне мятежников против законного правительства. Скорее, будут применяться другие законы. Наши граждане попадались в разных горячих точках. Но тем не менее никто из них не был осужден именно как наемник.
Это вообще сложная ситуация – кого считать наемником. Все существующие ныне международные законодательные акты по этому поводу достаточно расплывчаты”.
От понимания того, являются ли добровольцы “законными” комбатантами, а наемники – “незаконными”, зависит их правовое положение во время вооруженного конфликта и, что самое главное, возможность их привлечения к ответственности не только за нарушения правил и обычаев ведения войны, но и за сам факт участия.
Считается, что привилегией комбатанта является разрешение убивать комбатантов противника или наносить им ранение, а также уничтожать другие военные объекты противника. Следовательно, “законные” комбатанты не могут в судебном порядке преследоваться за участие в войне, даже если их действия считались бы серьезным преступлением в мирное время. Речь может идти только о наказании за нарушение норм гуманитарного права, за военные преступления (если факт их совершения, конечно, будет доказан).
В общем, сирийским правоохранительным органам предстоит еще много работы, чтобы привлечь к уголовной ответственности иностранных граждан, с оружием в руках противостоящих сирийской регулярной армии. Но опустить руки в данном случае означало бы признать моральное право на вмешательство извне во внутрисирийский конфликт.
Сергей Дузь
Голос России