Корреспондент новостного агентства «Фрат» по окончании круглого стола, который состоялся в минувшую пятницу между российскими экспертами и курдскими представителями в России, задала вопрос директору Центра общественно-политических исследований господину Евсееву Владимиру Валерьевичу о том, как он оценивает прошедшие встречи Эрдогана с Шойгу, и о встречи в Астане.
Корреспондент «ФРАТ»: Скажите, пожалуйста, на днях прошла встреча Эрдогана с Шойгу. И после этой встречи турецкие СМИ во всю муссируют тему о том, что сейчас Эрдоган войдет в Африн. Так войдет он туда или побоится российского запрета?
Владимир Евсеев: Никто не может исключать провокаций, то есть путем нанесения артиллерийских ударов по кантону Африн. Это вполне возможно. Очень хотело бы турецкое руководство, чтобы Россия закрыла глаза на деятельность турецкой авиации. Ввиду того, что кантон Африн закрывается российской системой противовоздушной обороны, в частности, зенитно-ракетным комплексом С400, в этом случае деятельность турецкой авиации в районе Африна без согласования с Россией невозможна. Насколько я знаю, такое согласие с российской стороны не было дано. Это приводит к тому, что для масштабного наступления турки сейчас не готовы, потому что не могут начать из-за отсутствия авиационной поддержки.
Начать же какие-то локальные провокации они могут. От этого мы защитить не можем. Но вот от масштабного вторжения турецких войск Россия Африн практически защитила. Я полагаю, что в ходе встречи президента России Путина и президента США Трампа будет поднят вопрос о совместных действиях по недопущению ввода турецких войск на территорию кантона Африн. Во что это выливаться будет, мы пока не знаем. Но мы имеем опыт Манбиджа, где российские и американские войска создали некую буферную зону, которая не позволила протурецким силам столкнуться с прокурдскими силами в Сирии. Возможно, что мы придем к подобному варианту. Но ситуации осложняется тем, что, помимо турецкой границы с Африном, есть еще граница с Идлибом. Именно оттуда возможны провокации тоже. Это вопрос уже более сложный. Если ввод российских и американских войск в зону буфера возможен, чтобы не допустить турецкое вторжение, то это все-равно не сможет помешать турецкой стороне устроить провокации со стороны провинции Идлиб. Я думаю, к этому тоже надо быть готовым.
В любом случае, я полагаю, что российское и американское взаимодействие по Африну может состояться. Здесь есть взаимопонимание, что нельзя допустить, чтобы турки установили контроль над Африном.
Корреспондент «ФРАТ»: В очередной раз прошла встреча в Астане. Вновь политика Эрдогана сработала таким образом, что стороны ни о чем не договорились. Неужели Эрдоган является настолько влияющей силой на переговорах в Астане?
Владимир Евсеев: Вы знаете, в рамках треугольника Россия-Иран-Турция, если говорить не о всей Сирии, а только о северо-западе государства, то Турция здесь более влиятельна, чем Иран. Поэтому, когда договаривались о введении зон деэскалации, то тогда основная договоренность была российско-турецкая, и она была достигнута на территории России именно во время визита Реджепа Эрдогана. Поэтому зона деэскалации – это больше российско-турецкое сотрудничество. То, что мы не можем добиться большого успеха по зонам деэскалации – это вина Турции. Иран к этому прямого отношения не имеет, потому что зона деэскалации – это те территории, на которых находятся вооруженные отряды, на которые влияет Турция. Потому очень важно российско-турецкое взаимодействие по северо-западу и по тем зонам деэскалации, которые там существуют. Если же говорить по Сирии в целом, то такого влияния нет. Но, ввиду того, что сейчас очень серьезную проблему представляет Идлиб, а освобождение Идлиба без взаимодействия с Турцией невозможно, то Россия вынуждена учитывать турецкую позицию, но не путем сдачи Африна, а путем достижения неких договоренностей с Турцией. И Россия в этом направлении будет работать. Я думаю, что позиция через Сергея Шойгу была доведена Реджепу Эрдогану. То, что он был недоволен, совершенно понятно, почему проявилось в Астане. Но после этого этапа, будет следующий этап переговоров и за это время, возможно, прояснится ситуация по Африну в плане российско-американского сотрудничества. Будет более понятна ситуация по освобождению города Ракки. Будут известны успехи сирийской армии. Успехи по продвижению в сторону Дейр-эз-Зора. Во всяком случае, ситуация будет несколько иная. Соответственно, позиция Турции может скорректироваться с учетом всего. Если заблокирован 5-ый раунд , это не значит, что и шестой раунд будет неудачным. Может быть, по шестому раунду будут какие-то подвижки. И на это еще будет влиять противостояние с Катаром, так как Турция выступает на стороне Катара. Наверное, это тоже будет оказывать свое влияние, потому как противоположная сторона Саудовской Аравии имеет тоже свои силы на территории Сирии. Это противостояние будет влиять на позицию Турции. Плюс ко всему Турция имеет уязвимое экономическое положение, она зависит от внешних инвестиций. Россия Эрдогану не верит, она вынуждена с ним сотрудничать. Его роль существенная, но не определяющая. Я вообще полагаю, что определяющую позицию сейчас в Сирии имеет именно Российская Федерация, но она не может все решить. Она вынуждена сотрудничать, в том числе и с Турцией, конкретно с президентом Реджепом Эрдоганом. Это вынужденное взаимодействие. Если бы не было этого взаимодействия, то мы не смогли бы удержать даже Алеппо, если говорить объективно. Но это не нужно для освобождения Ракки, хочу заметить. В Ракке другая ситуация.