Отношения Ирана с Кавказом имеют давнюю и не всегда простую историю. Сложностей в ирано-кавказские отношения всегда добавляли действия нерегиональных держав:
когда-то Британской, Османской и Российской империй, а сейчас – США, Турции, России. И в прошлом, и сегодня Иран, как мощное государство региона, приковывает к себе обостренное внимание не только южнокавказских стран, но и других внерегиональных игроков. Некоторые политологи на Западе, в первую очередь в США, рассматривают Иран в качестве главной угрозы безопасности Азербайджана, Армении и Грузии. Это не соответствует нынешним реалиям.
Не так давно в подкомитете по Европе и Евразии Комитета по иностранным делам Конгресса США прошли слушания по весьма актуальной тематике: «Влияние Ирана на Южный Кавказ и окрестный регион». В дискуссиях приняли участие как парламентарии, так и американские аналитики – специалисты по международным отношениям.
Выступления участников дискуссии раскрывали ряд нюансов взаимоотношений Ирана со странами Южного Кавказа. Лейтмотив речей прослушивался очень ясно и четко: из Ирана исходит основная угроза безопасности региону и каждой стране в отдельности. Насколько это соответствует действительности? Попытаемся кратко проанализировать.
Сначала несколько слов о регионе, о котором идет речь. Южный Кавказ – это три бывшие республики СССР – Азербайджан, Армения и Грузия. Данные страны разнятся по многим аспектам: экономическим, политическим и этноконфессиональным. Сравним их, а также Иран по основным показателям.
Страна, население млн. чел. (оценка на 07. 2012), ВВП млрд. долларов США (оценка на 2011), место в мире по уровню ВВП, ВВП на душу населения долларов США (оценка на 2011), место в мире по уровню ВВП на душу населения, личный состав вооруженных сил (тыс. чел.).
Азербайджан 9,5 – 93,05 – 75 – 10200 – 109 – 81.940
Грузия 4,5 – 24,54 – 120 – 5500 – 147 – 37.800
Армения 3,0 – 17,97 – 134 – 5400 – 148 – 35.533
Иран 79,0 – 990,8 – 18 – 13200 – 93 – ок.700.000
Таблица свидетельствует, что все три закавказские республики не идут ни в какое сравнение с Ираном не только по приведенным показателям, но и по роли и месту в мировой политике и экономике.
Ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что ИРИ занимает важнейшее геостратегическое положение в Западной Азии. Иран является и кавказской, и средневосточной, и центральноазиатской, и каспийской страной, омываемой водами Персидского и Оманского заливов Индийского океана. Все болевые точки региона так или иначе сопряжены с Ираном — этнические, религиозные, военные, экономические, проблемы беженцев и борьбы с наркобизнесом, терроризмом и сепаратизмом. Излишне напоминать, что Иран как источник углеводородных природных ископаемых, а также как территория транспортировки нефтегазопродуктов обладает несомненной ценностью. Более того, Иран, имеющий одну из самых многочисленных армий в мире, объективно, вне любой как внешне-, так и внутриполитической конъюнктуры, является важным фактором западно-азиатской региональной политики.
Безусловно, все это объективно выводит Иран в лидеры региона. К тому же военно-политическая ситуация вокруг ИРИ подогревает лидерские амбиции Тегерана. Надо учитывать, что сегодня Исламская Республика Иран окружена если не врагами, то, во всяком случае, недругами или даже потенциальными противниками. Главный противник Ирана, США, сконцентрировал свою военную мощь практически со всех сторон – с запада в Ираке, с востока – в Афганистане, с юга – в Персидском и Оманском заливах, на базах и кораблях Центрального командования. Натовская Турция, а также Азербайджан и Грузия ориентируются, прежде всего, на Вашингтон. На другом берегу Персидского залива – суннитские монархии, относящиеся к своему мощному шиитскому соседу как к противнику.
И ещё: рассматривая тенденции политики Тегерана, не стоит забывать о важном, но практически всегда опускаемом факторе – национально-психологическом. Нынешняя Исламская Республика Иран — наследница древнейшей мировой цивилизации, великой Персидской империи, покорившей добрую половину античного мира. В духовном, религиозном плане Иран в течение почти шести последних веков являлся центром мирового шиизма. Под влиянием этих исторических факторов многими столетиями формировался менталитет гордых и бескомпромиссных иранцев-шиитов, отстаивающих свои интересы в противостоянии с многочисленными неприятелями, счет которых к настоящему времени значительно возрос. В настоящее время персидская национальная психология, представляющая собой сплав великодержавного имперского национализма и шиитской избранности, стала политическим фактором. Вот здесь, кажется, и скрыта главная причина амбициозности Тегерана, психологической зрелости иранской нации, способной жить так, как она считает правильным.
И эта амбициозность выражается в последние годы в активизации культурно-гуманитарной деятельности. Так, под руководством министерства культуры и исламской ориентации были созданы и ныне активно действуют около 70 культурных центров ИРИ во многих странах Европы, Азии и Америки. Их работа включает в себя содействие и координацию всей агитационно-пропагандистской деятельности ИРИ в конкретных странах с учетом специфики каждой из них.
Безусловно, из трех кавказских стран только Азербайджан, население которого исторически придерживается шиитского течения ислама, является потенциальным объектом идеолого-пропагандистского интереса. В христианских Армении и Грузии число мусульман незначительно, что снижает возможности индоктринации идей хомейнизма в этих странах. Но здесь на первое место выходит чисто политический расчет.
Кстати, политика в последнее время доминирует и в отношениях Тегерана с Баку, и расхождения между ними усугубляются факторами, которые в другой ситуации могли бы работать на сближение. А именно – во многом общей историей, культурой и религией. Однако отношения двух соседей трудно назвать «братскими», хотя на официальном уровне и в Баку, и в Тегеране постоянно говорят о дружбе и тесных связях, опирающихся на глубокие исторические корни. Но исходящие из этих общих корней современные политические ветви явно растут в противоположные стороны. Это касается и сегодняшних, и относительно недавних событий. Пример – поддержка Ираном Армении, противника Азербайджана в нагорно-карабахском конфликте. Иран обеспечивает Армению энергией, природным газом и нефтью, строит новые дороги.
Иран, в свою очередь, обвиняет Азербайджан в близких связях со своими традиционными врагами – США и Израилем, утверждая, что северный сосед превратился в потенциальный плацдарм возможной агрессии против Исламской Республики. Мало того, что Азербайджан закупил в Израиле вооружения на 1,6 млрд. долларов, так плюс к этому Баку, как считают в Тегеране, готов предоставить свои военные базы для гипотетической израильской атаки на иранские ядерные объекты.
Так уж исторически сложилось, что по Гюлистанскому договору 1813 г., подписанному Российской империей и Персией, азербайджанцы оказались разделены между двумя державами. На протяжении почти двух столетий часть азербайджанцев была подданными одной империи – Персидской, другая часть – Российской. Это не могло не сказаться на изменении национального сознания «южных» и «северных» азербайджанцев, причем суть перемен лежит в разных системах координат. В России – в сохранении национальной автономии, но секуляризации и европеизации азербайджанцев. Особенно активно этот процесс пошел в Советском Азербайджане, когда коммунистические идеологи и политики, выкорчевывая из сознания азербайджанского народа «религиозные пережитки», формировали «нового человека» на базе единства в пролетарском интернационале или позднее – единства в новой общности людей – советском народе.
Таким образом, к началу 90-х годов, к моменту распада СССР различия в национальном сознании «северных» и «южных» азербайджанцев были значительны. В силу этого бурного всплеска исламского фундаментализма в Азербайджане не произошло. Сегодня угроза иранского шиитского фундаментализма скорее гипотетическая, нежели реальная.
Между шиитским Ираном и христианской Арменией отношения практически союзнические. Постоянно осуществляются контакты на высоком уровне, проводится политический диалог, очень серьезно развиваются экономические, военные и культурные связи.
Одним из важных векторов кавказской политики Ирана являются взаимоотношения с Грузией. Тегеран в отношениях с Тбилиси придает серьезное значение как политическим планам, так и удовлетворению своих геостратегических и экономических интересов. Особенно прослеживается интерес Ирана к транспортному коридору Север-Юг. Грузия является важным звеном этого коридора, и ее подключение к этому проекту немаловажно для ИРИ. Выход Грузии к Черному морю необходим для ирано-европейских торговых связей. Энергетические проблемы страны также создают почву для сотрудничества с Ираном.
В ирано-грузинских отношениях, кроме политических и экономических интересов, присутствует и идеологический аспект. Иранское руководство постоянно выражает беспокойство развитием военного присутствия США в регионе. По мнению Тегерана, Тбилиси является союзником Вашингтона на Кавказе, и сотрудничество Грузии с Западом напрямую связано с безопасностью Ирана.
Подводя итог вышесказанному, можно отметить, что, безусловно, отношения между Ираном и тремя республиками Южного Кавказа неоднозначные, временами сложные. Действительно, в кавказской политике Ирана прослеживается амбициозность. Однако следует признать, что на развитие и содержание взаимоотношений большое влияние оказывают внешние силы. Не секрет, что в Кавказском регионе переплелись интересы многих стран: прежде всего, Турции, США, Евросоюза, России.
Поэтому векторы региональной политики каждого из южнокавказских государств определяются множеством факторов, порожденных особенностью двусторонних и многосторонних отношений в своеобразной геометрической фигуре – кавказском семиугольнике: Азербайджан – Армения – Грузия – Турция – Иран – Россия – США. Невозможно, анализируя отношения любых двух из этих государств, не учитывать характер всего комплекса их связей на этом региональном политическом поле. В последнее время аналитики отмечают на Южном Кавказе процесс формирования непростого баланса сил: Азербайджан – Грузия – Турция – США – Израиль – с одной стороны. С другой: Иран – Армения – Россия.
При таком раскладе трудно найти даже гипотетические возможности для реальных угроз со стороны Ирана. Как уже было отмечено, лишь Азербайджан теоретически мог бы служить объектом религиозно-идеологической экспансии Исламской Республики. Но, как показали 20 лет существования независимого Азербайджана, этого не произошло. Угрозы оказались совершенно несостоятельными. Экономическая экспансия со стороны Ирана южнокавказских стран также не стоит на повестке дня, поскольку двусторонние торгово-экономические отношения Ирана с его соседями по Кавказу ограничиваются всего лишь сотнями миллионов долларов. К тому же все три республики в своих экономических предпочтениях в значительной степени ориентируются на Запад. Ежели говорить о силовых вариантах угроз со стороны Ирана, так это вообще из области фантастики. Армения – практически политический союзник Ирана, а Грузия и Азербайджан, можно открыто заявить, находятся под военным зонтиком США и НАТО.
Владимир САЖИН