Несмотря на принятые Советом Безопасности ООН резолюции в отношении ИГ и объявленную формально Вашингтоном войну этому террористическому монстру, последний не только сохраняет свой контроль за значительными территориями Сирии и Ирака, но и продолжает дальнейшую экспансию в Ливию и другие страны Ближнего и Среднего Востока.
Более того, ИГ удалось наладить весьма тесное взаимодействие с движением “Талибан” в Пакистане и Афганистане, “Боко Хаарам” и “Аш-Шабаб” в Африке, осуществить ряд терактов в европейских государствах. Силовые ведомства Сирии, Ирака, Ливии оказались не в состоянии самостоятельно справиться с бандформированиями этой группировки. Исламисты продолжают демонстративные массовые казни пленных и заложников, угрожают новыми терактами по всему миру и вторжением в страны Центральной Азии и на Кавказ. В рядах ИГ и союзных ему группировок сегодня воюют уже не только выходцы из арабских и мусульманских стран, но и тысячи граждан США, ЕС, СНГ, других государств. В том числе и около 1,7 тыс. – из России.
Эффективность противодействия ИГ пока невелика. По данным Пентагона, за истекшие полгода ВВС международной коалиции под эгидой США посредством ракетно-бомбовых ударов и силами курдских ополченцев уничтожили около 6 тыс. боевиков ИГ и освободили примерно 1% из оккупированных им районов. За тот же период ряды ИГ пополнили новые десятки тысяч добровольцев и наемников, группировка угрожает непосредственно Дамаску и Багдаду. Как признает большинство американских военных экспертов, война с ИГ приобретает затяжной характер и такими силами и темпами может вестись долгие годы.
Какова же природа и анатомия ИГ и в чем заключается секрет его живучести? ИГ создавалось салафито-ваххабитскими организациями и по каналам спецслужб монархий Персидского залива на базе одной из ячеек “Аль-Кайды” в так называемом “суннитском треугольнике” Ирака еще в период оккупации этой страны США и их союзниками в 2004-2006 годах. Целями спонсоров ИГ было создать военно-политический противовес новым арабо-шиитским властям в Багдаде и воспрепятствовать возможному усилению позиций Тегерана в Ираке и регионе в целом. В последующем ИГ значительно усилили свыше десяти военно-политических группировок бывших функционеров партии Баас, иракских военнослужащих и представителей других силовых структур, которые вели борьбу с оккупационными войсками и центральным правительством в Багдаде в основном террористическими методами.
С началом гражданской войны в Сирии ИГ распространило свою деятельность на территорию этой страны и, вначале в союзе с другими исламистскими группировками типа “Джабга ан-Нусра”, а затем и самостоятельно, смогло установить контроль за значительной территорией и важными стратегическими объектами (участками госграниц, городами, нефтепромыслами и т.п.). Ряды ИГ пополнили более мелкие исламистские группировки Сирии и даже подразделения оппозиционной Свободной сирийской армии. Вашингтон и его западные партнеры долгое время старались не замечать роста военного потенциала ИГ в расчете на активное участие этой группировки в борьбе с режимом Башара Асада в Сирии.
Летом 2014 года, воспользовавшись восстанием восьми суннитских провинций Ирака, боевики ИГ практически без боев прошли победным маршем по северо-западу, взяли второй по значению иракский город Мосул и установили контроль за третью территории этой страны. Подготовленные американскими инструкторами регулярные части ВС Ирака не смогли оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления ИГ, в панике разбежались, оставив боевикам арсеналы самых современных тяжелых вооружений.
Уже в июле 2014 года ИГ было объявлено о создании на оккупированных территориях Сирии и Ирака нового суннитского государства – Исламского халифата с иракцем Абу Бакром аль-Багдади во главе. Этот человек долгое время оставался в тени, известно лишь то, что он давно был связан с радикальными исламистами, считался сторонником сопротивления оккупационным войскам и некоторое время даже провел в американской тюрьме на территории Ирака.
Лидеры ИГ, взяв за основу шариат как свод законов, сразу же приступили к формированию новых законодательных и исполнительных органов власти, силовых и всех других структур (образования, здравоохранения, жизнеобеспечения). Финансовые вливания ваххабитских фондов, торговля оружием, нефтью и нефтепродуктами, музейными артефактами, заложниками, поборы на границах, грабежи банков и другие источники позволили исламистам сформировать годовой бюджет в несколько десятков миллиардов долларов и не только покрыть свои прямые расходы, но и начать выплату зарплат и пенсий мирному населению. Сегодня, по самым приблизительным оценкам, на подконтрольных ИГ территориях Ирака и Сирии проживают от 8 до 10 млн человек.
Сейчас можно констатировать, что масштабы и эффективность борьбы с ИГ явно не соответствуют уровню той угрозы, которую оно представляет для региона и всего мирового сообщества. К началу 2015 года эта группировка превратилась в передовой отряд международного терроризма и ударную силу радикального ислама, а ее лидер может вполне претендовать на роль нового Усамы бен Ладена. Все более очевидно, что одними ракетно-бомбовыми ударами и наземной операцией лишь силами курдского ополчения разгромить ИГ и освободить оккупированные им территории не представляется возможным. Здравый смысл подсказывает, что надо бы объединить усилия всех заинтересованных стран в борьбе с этим злом, но реальность такова, что мир сегодня оказался вновь, как и накануне Второй мировой войны, политически и идеологически расколот.
Вашингтон пытается вести борьбу с ИГ или скорее лишь обозначать ее в рамках сложившихся в годы холодной войны стереотипов и политики двойных стандартов. Серьезным упущением является категорический отказ США и из союзников сотрудничать в борьбе с ИГ с законно избранным правительством Башара Асада в Сирии. Было бы оправданным продолжить усилия по сближению позиций Дамаска и оппозиции в рамках Женевских переговоров, чтобы создать единый фронт борьбы с радикальными исламистскими группировками. Асад и в большинстве своем лидеры оппозиции выражают заинтересованность в таком варианте развития событий, однако внешние силы (Эр-Рияд, Доха, Анкара, Вашингтон, Брюссель) по-прежнему не признают легитимность президента Асада и всячески саботируют продолжение мирных переговоров. Похоже на то, что от идеи использовать и дальше ИГ в борьбе с Дамаском
Непростая ситуация складывается и в Ираке. Проводившая несколько лет репрессивная по отношению к арабам-суннитам политика американских оккупационных сил и марионеточного правительства Нури аль-Малики привела к восстанию суннитских провинций и поддержке ими ИГ. Сменивший Нури аль-Малики на посту премьер-министра Хейдар аль-Абади пока ничего не предпринял, чтобы восстановить доверие своих граждан из числа суннитов. Более того, его панические обращения за помощью к Вашингтону и Тегерану лишь усилили ненависть суннитов к центральным властям. Ракетно-бомбовые удары ВВС коалиции наносят незначительный ущерб живой силе ИГ, но при этом разрушают инфраструктуру и приводят к жертвам среди мирного населения. Таким образом, число противников Багдада и его союзников в Ираке только множится.
Пока не просматривается желание Вашингтона инициировать миротворческую операцию в рамках мандата ООН с более широким привлечением в коалицию против ИГ России, Китая, Индии и одной из ключевых региональных держав – Ирана. По-прежнему вопрос сотрудничества с ИРИ на этом направлении увязывается с требованием Запада свернуть ядерную программу Тегерана.
Затрудняет борьбу с ИГ и “двойная игра” монархий Персидского залива. Формально они вошли в коалицию и даже обозначают свое участие в налетах ВВС по позициям исламистов, но неправительственные организации и различные ваххабитские фонды продолжают подпитывать ИГ и вести вербовку новых боевиков. Таким образом, не развенчав для многих ставшей привлекательной модель и идеологию радикального ислама, не прекратив приток новых тысяч джихадистов со всего мира, не лишив поддержки ИГ со стороны местного суннитского населения, не блокировав военную, финансовую, материальную и другую помощь извне, добиться решающего перелома в борьбе с этим террористическим монстром вряд ли удастся в обозримом будущем. Победить ИГ можно лишь общими усилиями всех заинтересованных государств и, предпочтительно, под эгидой ООН.