После того, как несколько человек были убиты и сотни получили ранения в ходе протестов 1-2 октября, премьер-министр Ирака Адель Абдул Махди ввел комендантский час в Багдаде и трех других городах на юге страны.
«Всем транспортным средствам и отдельным лицам полностью запрещено передвигаться в Багдаде с 3 октября, c 5 утра сегодня, в четверг, и до дальнейшего уведомления», — сказал Абдул Махди в своем заявлении.
Посольство США в Багдаде приостановило обычные консульские услуги до отмены комендантского часа.
Интернет был полностью отключен в большинстве районов Ирака. Социальные сети — Facebook, Twitter и Instagram — были отключены еще до тотального отключения интернета.
В связи с объявлением Абдула Махди в начале пятницы, 4 октября, о том, что он будет решать вопросы и сделает публичное заявление, интернет вернулся, но на очень медленной скорости.
Новая волна протестов, вспыхнувшая в начале этой недели в Багдаде, в ходе которой протестующие потребовали уважения, рабочих мест и социальных услуг, распространилась на другие южные (преимущественно шиитские, — прим.) города, включая Басру, Наджаф, Кербелу, Диванию и Насирию. Она быстро обострилась и теперь включает призывы к «падению режима».
По данным местной полиции в городе Рифае на юге Ирака, протестующие с оружием в руках открыли по ним огонь утром 3 октября; десятки были ранены, в том числе пять полицейских.
Силы безопасности разделили Багдад на районы, пытаясь контролировать каждую часть отдельно. Высокие столбы дыма были замечены по всей столице в течение всего дня.
Группа разгневанных протестующих собралась на дороге к международному аэропорту в Багдаде, чтобы закрыть аэропорт, но была разогнана силами безопасности, которые использовали слезоточивый газ и боевые пули. Аэропорт объявил в четверг об отсутствии изменений в расписании полетов.
Насилие продолжалось 3 октября, в результате множество протестующих и силовиков получили ранения, в том числе начальник оперативного командования Багдада генерал-майор Мохаммед Сабри.
«Аль-Монитор» узнал от источника в сфере безопасности, пожелавшего сохранить анонимность, что федеральную полицию и армию постепенно заменяют Силы народной мобилизации (СНМ) [шиитские ополчения, созданные для борьбы с ИГИЛ; значительная их часть фактически подчиняется Ирану]. Однако они носят полицейскую и армейскую форму, чтобы не поднимать негативных настроений против СНМ.
«Аль-Монитор» засвидетельствовал несколько беспилотников по всему Багдаду. Другой источник в силах безопасности, который также пожелал остаться анонимным, сказал «Аль-Монитор», что беспилотники используются разведывательной службой СНМ для идентификации лидеров и организаторов протестов.
Поскольку антииранские лозунги и горящие иранские флаги распространились среди протестующих, Иран закрыл два пограничных перехода с Ираком в четверг. Пограничные переходы Хосрави и Чазабех являются одними из главных пограничных переходов, используемых для шиитских паломников, покидающих Иран для посещения святых мест шиитских имамов в Ираке.
Святыня имама Хусейна в Кербеле готовится принять миллионы иранских паломников, которые прибывают в Ирак на Арбаин (Арбаин — мероприятия в память сорока дней после убийства имама Хусейна — сына имама Али и внука пророка Мухаммеда. Его тело находится в Кербеле, примерно в 100 км. на юг от Багдада, — прим.), который состоится через две недели. До начала протестов несколько иранских официальных лиц посетили Ирак для координации и облегчения передвижения иранских паломников. Но в этих условиях ожидается, что число паломников значительно уменьшится.
Несмотря на попытки правительства контролировать протесты, обещание выполнить требования протестующих и введение комендантского часа, протесты продолжают нарастать. 3 октября большое количество протестующих смогли прорваться через барьеры, возведенные силовиками вокруг Площади Свободы, и двинуться в сторону зеленой зоны (тщательно охраняемый район Багдада, где находятся правительственные учреждения, — прим.).
Ожидается, что пресс-секретарь аятоллы Али Систани выразит позицию аятоллы в отношении продолжающихся протестов во время пятничной молитвы.
Но очень маловероятно, что слова Систани повлияют на протестующих.
Большинство протестующих — подростки в возрасте до 20 лет. Они не являются религиозными людьми и поэтому не могут подвергаться влиянию религиозных властей. Скорее, они эмоциональны, сердиты, ищут быстрых решений, выдвигая крайние требования, такие как изменение Конституции, изменение парламентской системы на президентскую и замена Абдула Махди на посту премьер-министра уволенным главой контртеррористической службы Абдулом Вахабом Аль-Саиди.
Толпы молодых протестующих, похоже, ничего не теряют. Они смело идут навстречу силам безопасности, невзирая на пули, дубинки и слезоточивый газ. Это делает их опасной силой, готовой легко и быстро превратиться в экстремистов.
Хотя несколько фигур, включая Муктаду ас-Садра, который долгое время возглавлял социальные протесты в Ираке, пытались выступить посредниками между протестующими и правительством, чтобы успокоить улицы, протестующие не заинтересованы в какой-либо инициативе, ведущей их к эвакуации с улиц.
В таких условиях единственное, что могло бы успокоить улицу, — это отставка премьер-министра, которая со временем станет более реалистичной, если протесты продолжатся.
Почему некоторые иракские депутаты отказываются принимать присягу?
Кризис, связанный с назначением вице-президентов и законодателей, которые не посещают парламент, показывает пределы законов Ирака. Президент не имеет крайнего срока для выбора своих заместителей или механизма увольнения или привлечения к ответственности членов парламента, которые отказываются посещать законодательные сессии.
Нури аль-Малики, бывший вице-президент и бывший премьер-министр (известный своими про-иранскими настроениями, — прим.), который сейчас служит в парламенте, сказал в радиоинтервью в конце августа, что он хотел бы снова стать вице-президентом и что задержка президента Бархама Салиха в выборе заместителей является «явным нарушением Конституции.» Этот вопрос также пролил свет на вопрос о членах парламента, которые еще не приведены к присяге.
После парламентских выборов в мае 2018 года парламент заменил нескольких законодателей, которые заняли руководящие должности в федеральном правительстве или в местных органах власти.
Однако другие лица, избранные в парламент, в том числе Малики, бывший премьер-министр Хайдер аль-Абади, бывший министр внутренних дел Касим аль-Араджи, губернатор Басры Басра Асад аль-Айдани и исполняющий обязанности губернатора Киркука Ракан аль-Джабури, продолжают отказываться принимать присягу и выполнять свои законодательные функции в законодательном органе. Похоже, что большинство, если не все из них стремятся с помощью этого маневра сохранить свои политические возможности открытыми до тех пор, пока могут. Например, Айдани и Джабури могут лишиться своих губернаторских постов после проведения провинциальных выборов.
Конституция Ирака и протокол парламента не предусматривают крайнего срока для приведения к присяге людей, избранных в парламент. Кроме того, председательский комитет парламента заблокировал статью 18 протокола, в которой содержится призыв к публикации имен законодателей, которые присутствовали в парламенте, и тех, кто не присутствовал.
Статья 18 гласит: «В случае повторного отсутствия без уважительных причин 5 раз подряд или 10 раз подряд в течение ежегодной сессии отсутствующему члену направляется письменное предупреждение с приглашением принять участие в работе парламента. В случае несоблюдения [парламентского] председательства этот вопрос представляется совету [парламенту] по просьбе комитета».
Саиб Хадр, член юридического комитета иракского парламента, сказал: «Парламент должен внести поправки в действующие законы, но в течение нового законодательного срока нет реального желания действовать в этом направлении. На повестке дня — другие законы и допросы министров».
Он добавил: «Решение этого вопроса вызовет смущение у крупных блоков и важных фигур в стране. Реальная ответственность лежит непосредственно на председателе парламента, который имеет право применять статью 18, особенно в отношении членов парламента, которые еще не приведены к присяге».
Хадр отметил, что вопрос с назначением вице-президентов затянулся на долгое время из-за опасений возникновения новых проблем среди политических партий, а также сложности согласования фигуры того, кто займет посты вице-президента и вице-премьера и сколько таких постов будет.
Когда Абади был премьер-министром в 2015 году, он решил упразднить должности вице-президента и вице-премьера в рамках своего «пакета реформ» в ответ на требования народных протестов во время предыдущей сессии парламента. В то время было три вице-президента и три заместителя премьер-министра.
Верховный суд, однако, отменил решение Абади в 2016 году, посчитав его «неконституционным», тем более, что в статье 69 Конституции говорится, что «закон регулирует положение об избрании одного или нескольких вице-президентов».
У Фуада Масума, который занимал пост президента с 2014-18 годов, было три вице-президента: Малики, Айяд Аллави и Усама ан-Нуджаифи. Это те должности, которые некоторые парламентарии, такие как Малики, хотят заполнить. Но сколько должно быть вице-президентских должностей?
Движение садристов, представленное парламентским блоком Сайрун, выступает против того, чтобы Малики снова занял пост вице-президента. Суннитские блоки еще не договорились о том, кого они хотели бы видеть в качестве вице-президента.
Если член парламента действительно занимает исполнительную должность, то нет закона, требующего, чтобы его место в парламенте было заполнено путем проведения дополнительных выборов. Вместо этого для заполнения вакантного места в парламенте избирается лицо, входящее в тот же партийный или коалиционный список, что и член парламента, занимающий исполнительную должность, даже если этот кандидат набрал меньше голосов, чем проигравший кандидат из другого списка в том же избирательном округе.
В выборах принимает участие большое количество кандидатов. Основная цель кандидатов-получить место в парламенте. Цель состоит в том, чтобы собрать как можно больше голосов за этот список или получить место в парламенте, если в рамках сектантской системы квот, действующей в Ираке с 2003 года, трудно обеспечить себе другую должность.
Губернатор Басры Айдани отказывается отказаться от своего членства в парламенте. Джабури, который был назначен исполняющим обязанности губернатора Киркука Абади, когда Абади был премьер-министром — также отказывается отказаться от своего парламентского поста.
Наблюдатели считают, что Абади, который был премьер-министром в прошлом, все еще надеется вернуть себе пост премьера, если оппозиционные блоки смогут лишить доверия действующего премьер-министра Аделя Абдула Махди, и не приведение к присяге может быть частью его махинаций для достижения этой цели. Между тем, Араджи до сих пор не объяснил, почему он не принял конституционную присягу в качестве члена парламента.
«Иракский парламент находится в процессе пересмотра своих правил процедуры и толкования пунктов о конституционной присяге, чтобы устранить любую путаницу в отношении отказа присутствовать на парламентской сессии по политическим причинам или по другим причинам, — сказал в интервью Аль-Монитор законодатель Хусейн аль-Окаби. — В настоящее время рассматривается ряд идей и предложений, касающихся нового проекта правил процедуры, прежде всего в отношении установления срока принесения конституционной присяги и допустимого числа отсутствий для каждого члена парламента».
Представляется маловероятным, что нынешний парламент внесет поправки в законы, которые привели к этой ситуации. Политические блоки, доминирующие на политической сцене, не хотят терять преимущества, предусмотренные действующим законодательством. В то же время блоки, которые сформировали правительство (Сайрун и ФАТХ) заняты размышлениями о будущем Абдула Махди из-за сомнений в том, что он завершит свой конституционный мандат.
Влияние Ирана видно в смещении с поста героя иракской войны
Число погибших продолжало расти в пятницу, когда иракские силы безопасности открыли огонь по демонстрантам, протестующим против всего — от коррупции в правительстве до безработицы и отсутствия государственных услуг. Но многих участников марша мотивировала другая тема: отстранение любимого героя войны от должности и вера в то, что за этим стоит Иран.
Многие протестующие в Багдаде и других южных городах Ирака несут плакаты с изображением Абдула Вахаба ас-Саади, которого в конце сентября бесцеремонно сместили с поста заместителя командующего контртеррористической службой.
Протестующие видят в нем национального героя, который выиграл битву против Исламского государства (ИГ) и теперь вместо того, чтобы наградить его, премьер-министр Адель Абдул Махди наказывает его.
Саади, который был заместителем командующего в контртеррористической службе, был переведен 27 сентября в Министерство обороны Ирака. Именно туда иногда посылают военнослужащих в качестве наказания, поскольку там они воздерживаются от выполнения каких-либо военных обязанностей и выполняют канцелярскую работу.
Премьер-министр Абдул Махди 29 сентября утверждал, что Саади совершал «частые визиты в иностранные посольства, а это не допускается». Видимо, это было нечто вроде объяснения причин его отставки.
Несколько блогеров высмеяли высказывания Абдула Махди в социальных сетях и заявили, что обвинения были похожи на те, которые выдвигались в адрес журналистов и активистов гражданского общества за «работу в иностранных посольствах», а именно в американских и британских.
Отвечая на вопрос о причине отставки, Саади сказал в заявлении для прессы, опубликованном 27 сентября: «Талиб Шагати, глава контртеррористической службы, призвал Абдула Махди сделать это после заседания Совета национальной безопасности, состоявшегося несколько дней назад».
56-летний Саади добавил: «Похоже, существует секретное соглашение о смене командиров, но этот подход не соизмерим с жертвами, принесенными вооруженными силами в войне против Исламского государства. Я не хотел выполнять поручение правительства о вступлении в один из отделов Министерства обороны. Я предпочитаю пенсию, несмотря на то, что я еще не достиг законного возраста выхода на пенсию».
Хотя заявление Саади указывает на конфликт в рамках контртеррористического подразделения между ним и Шагати, это, похоже, не является достаточной причиной для прекращения его военной службы присутствия. Есть и другие факторы, стоящие за этой передачей, связанные с его широкой популярностью, которая превышает популярность всех лидеров военных и поддерживаемых Ираном Сил народной мобилизации (СНМ).
Некоторые иракцы хотят, чтобы Саади заменил Абдула Махди на посту премьер-министра.
Рахман аль-Джаббури, старший научный сотрудник Центра региональных исследований при Американском университете Ирака в Сулеймани, сказал: «В стране, управляемой политическим консенсусом, нет ни одного решения, которое не вытекало бы из политического фона. Часть проблемы Саади связана с политикой власти в стране. Он … совершил ошибку, полагаясь на политическую поддержку, которая у него была».
Джаббури добавил: «Есть те, кто хочет изобразить службу по борьбе с терроризмом как институт, свидетельствующий о внутренних спорах, поскольку это позволит другим атаковать службу, будучи силой, близкой к государству и к США».
Служба по борьбе с терроризмом не связана с Министерством обороны. Она была основана и поддержана силами США. Ее лидеры и бойцы были обучены американцами. В недавних боях против ИГ решения службы никогда не были связаны с решениями других секторов, и руководители службы были единственными, кто был проинформирован о ее планах.
Соединенные Штаты рассматривают контртеррористическую службу как «независимую силу», близкую к ним, но Иран, похоже, работает над проникновением в эту сферу, сказал агентству Франс Пресс на условиях анонимности иракский чиновник. Лидеры некоторых поддерживающих Иран фракций СНМ лоббировали увольнение Саади.
«Главным было уволить Саади и заменить его кем-то близким к Ирану, чтобы силы по борьбе с терроризмом перестали стоять на пути этих группировок», — сказал чиновник.
Эти заявления сходятся с тем, что близкий соратник Саади рассказал «Аль-Монитор».
«Решение о снятии Саади не исходило из Ирака. Было оказано давление со стороны Ирана и его сторонников, поскольку Саади лишил их военного статуса после того, как приобрел широкую популярность», — сказал он.
«Аль-Монитор» узнал от контртеррористической службы, что Абдул Махди проинформировал Шагати, некоторых священнослужителей Наджафа и политических лидеров, прежде чем объявить о снятии Саади средствам массовой информации.
Затем люди вышли на улицы в поддержку Саади в Мосуле, и огромное количество пользователей социальных сетей выразили свое неприятие его отставки в интернете. Кроме того, большинство политических блоков объявили, что они выступают против этого решения.
27 сентября, бывший премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади (близкий к США политик, — прим.) написал в Twitter: «Это не то, как государство должно вознаграждать своих бойцов, которые защищали Родину. Конечно, существуют вещи, которые приводят к смене или ротации военных и силовых позиций, но такие действия должны осуществляться на профессиональной основе, не упуская из виду тех, кто много отдал народу и Родине в самые темные времена. Продаются ли позиции даже внутри военного ведомства и силовых структур?»
Иракский политолог Наджм аль-Кассаб также считает, что Иран стоял за передачей Саади.
«Иран пытается ослабить военный истеблишмент в Ираке, все время повторяя опыт Корпуса Стражей Исламской революции (КСИР — параллельная армия в Иране, имеющая собственное командование, некогда созданная на базе шиитских ополчений — прим.) в Ираке путем маргинализации и исключения профессиональных военных командиров. За решением об отставке Саади стоят люди, близкие к Ирану», — сказал Касаб в телеинтервью.
Протесты продолжаются не смотря на призывы успокоиться
Поскольку протесты в Ираке продолжаются уже четвертый день подряд, премьер-министр Ирака Адель Абдул Махди и великий аятолла Али аль-Систани отдельно говорили о возможных путях урегулирования беспорядков. Но их разговоров было недостаточно, чтобы убедить протестующих разойтись по домам.
В телеобращении Абдул Махди сказал протестующим, что их голоса уже услышаны и их требования законны. Он пообещал протестующим выполнить их требования и попросил парламент поддержать его в деле изменения состава Кабинета Министров.
Но Абдул Махди подчеркнул, что нет никакого «волшебного решения» для ситуации, и «правительство не может решить все проблемы за один год». Он сказал, что его правительство унаследовало текущие проблемы из прошлого, и его нельзя винить во всех проблемах.
Абдул Махди предупредил о растущих требованиях некоторых протестующих свергнуть всю политическую систему и передать власть беспристрастному военному деятелю, например, бывшему командующему иракскими контртеррористическими силами Абдулу Вахабу ас-Саади.
«Не позволяйте тем, кто выступает с такими отчаянными призывами взять верх над вами, и не прислушивайтесь к призывам вернуться к милитаризации государства и общества снова», — сказал Абдул Махди.
Он также дал несколько неясных общих обещаний, которые вряд ли оправдают ожидания протестующих.
Его правительство уже приступило к реализации ряда проектов в области развития и экономики, сказал Абдель Махди, добавив: «В ближайшее время мы представим парламенту проект, предусматривающий выплату заработной платы всем [семьям, живущим за чертой бедности] в Ираке».
После выступления Абдула Махди представитель Великого Аятоллы Али Систани Сайед Ахмед ас-Сафи обратился к протестующим в своем пятничном молитвенном обращении в городе Кербела.
В своем первом комментарии по поводу протеста священнослужитель резко раскритиковал политический процесс в Ираке, обвинив правительство и парламент, а также политические партии в неспособности удовлетворить требования народа.
Представитель Систани осудил применение насилия в отношении протестующих. Он повторил предыдущие призывы Систани сформировать специальный комитет, состоящий из экспертов в различных смежных областях, чтобы связаться с протестующими, собрать их требования, сформировать реалистичный план, а затем передать план парламенту и правительству для работы над его реализацией. Он также предложил поддержку Систани, если такой комитет будет сформирован.
Сафи предупредила о последствиях насилия, заявив, что даже если правительству удастся подавить протесты, позже поднимется другое, более жестокое правительство.
«Аль-Монитор» узнал от источника, близкого к офису Систани, что Абдул Махди попросил Систани обратиться к протестующим в пятничной речи и попросить их вернуться домой, успокоить ситуацию и дать правительству еще один шанс решить проблемы. Систани отклонил его просьбу.
Вскоре после заявлений Систани видный шиитский священнослужитель Муктада ас-Садр приказал своему парламентскому блоку, Сайрун, приостановить свое присутствие в парламенте до тех пор, пока правительство не представит план, отвечающий ожиданиям народа и Систани.
Сайрун имеет 54 места в парламенте их отсутствие не остановит работу правительства и парламента (Совет представителей Ирака, т.е., иракский парламент, включает 328 депутатов, — прим.)
Альян Сайрун и альянс Фатх стояли за избранием Аделя Абдул Махди и формированием его правительства. Сейчас они оба пытаются уйти от ответственности и свалить всю вину за сложившуюся ситуацию на Абдула Махди.
Садр возглавлял социальные протесты в Ираке с 2015 года, но на этот раз он проявил мало поддержки в отношении движения. Он появился в прошлом месяце в Иране, сидя рядом с иранским Верховным лидером Али Хаменеи. С тех пор его выступления против Ирана значительно ослабли. Неожиданно изменив позицию, он отошел от прежней тактики, характерной для предыдущих лет, и не призвал своих последователей поддержать протесты и обеспечить им защиту.
Однако в конце пятницы Садр выступил с призывом к правительству уйти в отставку и провести внеочередные выборы под наблюдением ООН. Это требование также поддержал бывший премьер-министр Хайдер аль-Абади.
С целью успокоить улицы, Министерство иностранных дел Ирака 2 октября вызвало посла Ирана в Багдаде Ираджа Масджеди, сообщив ему о недовольстве Ирака его заявлениями на прошлой неделе о том, что Иран атакует на американский персонал в Ираке, если Соединенные Штаты нападут на Иран. Министерство также сообщило Масджеди о сентябрьском аресте и унижении иракской дипломатической делегации в городе Мешхед, что привело к закрытию иракского консульства в этом городе.
Два вышеупомянутых инцидента, как представляется, являются одной из причин продолжающихся протестов.
В своем первом комментарии по поводу протестов, МИД Ирана 3 октября раскритиковал протесты, заявив, Иран уверен, что «правительство вместе с политическими партиями и религиозными властями будет работать над успокоением ситуации и не позволит некоторым движениям нанести вред Ираку».
Иранские СМИ обвиняют Соединенные Штаты и Саудовскую Аравию в нынешних протестах, а организаторов протестов в связях с США и Саудовской Аравией.
Несмотря на обещания Абдула Махди, комендантский час, который он ввел вчера в Багдаде и других иракских городах, и не смотря выступление Систани, протесты продолжаются.
Силы безопасности 4 октябрь открыли огонь по протестующим, что увеличило число погибших и раненых.
В этих условиях Абдул Махди, похоже, находится в тупике, поскольку он не может остановить протесты насильственным путем и не может выполнить требования протестующих, которые уведут их с улиц.
Иракская молодежь правительству: «Мы не согласны!»
Премьер-министр Ирака Адель Абдул Махди призывает к перестановкам в Кабинете министров и поддержке парламентских реформ для удовлетворения требований протестующих о рабочих местах, социальных услугах и прекращении коррупции. Но еще один раунд музыкальных трелей может оказаться на сей раз недостаточным. Протестующие даже призывают положить конец «режиму».
Чтобы восстановить контроль, премьер-министру Ирака, возможно, придется настаивать на еще более драматических реформах, с новыми лицами, и сломать немного больше посуды по пути, если он хочет удержаться у власти. Конечно, это не стиль Абдул Махди, но сейчас отчаянные времена. Протесты в Багдаде и городах на юге Ирака до сих пор не прекращаются. Правительство ввело комендантский час и закрыло интернет и социальные сети в некоторых частях страны. На момент написания этой статьи 53 иракца погибли, а сотни получили ранения, в том числе сотрудники сил безопасности, за последние три дня.
Молодежное движение Ирака выходит на улицы
Иракская молодежь в возрасте 15-24 лет составляет около 20% населения страны, насчитывающего свыше 39 миллионов человек. Это означает, что численность молодежи около 8 миллионов и она растет. В то время как официальный уровень безработицы составляет 8%, реальное число выше, и особенно велико для молодежи и недавних выпускников.
Именно эта группа вышла на улицы, пишет Али Мамури. Самым старшим из них было всего 8 лет, когда Саддам Хусейн был свергнут. Их вера в тех, кого они считают до боли знакомыми фигурами среди политиков, приближается к нулю.
На прошлой неделе президент Ирака Бархам Салих в интервью газете «Аль-Монитор» подчеркнул, что иракских лидеров нельзя отвлекать от их »реальной миссии» по обеспечению работой безработных выпускников и молодежи Ирака. Он сказал, что более 300 000 иракских выпускников не могут найти работу. В своем обращении к Генеральной Ассамблее ООН он акцентировал внимание на необходимости борьбы с коррупцией, которую назвал «политической экономией конфликта». Это не просто иракские проблемы, они присущи всему Ближнему Востоку, который президент Ирака назвал «последним разрушенным регионом».
«Так больше продолжаться не может», — сказал Салих.
Потерять свою религию?
95% населения Ирака — мусульмане и 65% — шииты. Речь идет о более чем 24 миллионах иракских шиитов, которые проживают преимущественно в Багдаде и на юге Ирака, где проходят акции протеста. Наиболее уважаемые хавза, или шиитские религиозные семинарии, расположены в Наджафе (Ирак), и в Куме (Иран), с большим количеством перемещений туда и обратно, с паломниками, туристами и вовлеченностью властей в эти перемещения. Поскольку Южный Ирак пострадал, а многие шииты подверглись преследованиям при Саддаме Хусейне, религиозные власти получили в Ираке широкое политическое влияние. Многие политические лидеры Ирака связаны с религиозными партиями. (В 1991 году против Саддама восстали все южные шиитские города, когда восстание было подавлено республиканской гвардией, более миллиона шиитов бежали из Ирака в Иран, в то время как тысячи людей были убиты. Это укрепило связь между иракскими и иранскими шиитами, — прим.).
Но демонстрации на этой неделе сигнализируют о том, что авторитет религии среди молодежи может ослабевать. Протестующие «не являются религиозными и консервативными людьми и поэтому не находятся под влиянием религиозных властей, — пишет Мамури. — Скорее, они эмоциональны, сердиты, ищут быстрых решений, выдвигая крайние требования, такие как изменение Конституции, изменение парламентской системы на президентскую и замена Абдула Махди уволенным главой контр-террористических сил Абдулом Вахабом аль-Саади».
Это означает, что шиитские духовные лидеры, такие как великий аятолла Али Систани, самый уважаемый религиозный авторитет в Ираке, и Муктада ас-Садр, популистский священнослужитель, реагируют на нынешний кризис, а не формируют его. Это что-то новое.
В пятницу Систани призвал протестующих и силы безопасности не прибегать к насилию, при этом присоединившись к улице, возложив вину и бремя ответсивенности на правительство. Абдул Махди попросил Систани посоветовать протестующим вернуться домой, сообщает Мамури, но Систани отказался. «Правительство и политические партии не ответили на требования народа бороться с коррупцией, — говорится в заявлении священнослужителя, — Законодатели несут самую большую ответственность за то, что происходит».
Садр теряет улицу?
Садр изо всех сил пытается вернуть себе статус популистского поборника реформ, крестоносца, борющегося против коррупции, и националиста — критика влияния США и Ирана в иракских делах. В пятницу он призвал правительство уйти в отставку и провести новые выборы.
В 2018 году, когда было сформировано правительство, он был королем. Его коалиция Сайрун (арабское сокращение от «Альянс за реформы»), которая включала союз со светской Коммунистической партией, чтобы обратиться к светскому, молодому и интеллектуальному населению Ирака, получила 54 места на последних выборах (из 328 — прим.) больше, чем любая другая партия.
Как и Систани, Садр поддерживает требования протестующих. Также, как и Систани, он по-прежнему командует мощными силами последователей. Но он стал слабее, поскольку его избиратели, возможно, подвергли сомнению его маневры.
Первая причина — его связь с нынешним иракским правительством. Больше не находясь в оппозиции, он косвенно становился соучастником его действий, какие бы независимые позиции он не занимал, и какие бы заявления он ни делал. Улица не занимается компромиссами. Жизнь людей не улучшилась, и Садр стал косвенно ассоциироваться с «теми же» из Багдада.
Вторая причина, связанная с первой, — это Басра. В 2017 г демонстрации против отсутствия электричества и государственных услуг привели к нападению на иранское консульство, и заставили американцев закрыть там свое консульство. Прошлым летом Садр выступал против демонстраций, но не потому, что работа социальных служб в Ираке улучшилась. Он вел свои сложные политические игры, которые не принесли ему поддержки в народе.
Наконец, его поездка в Иран в прошлом месяце была бы удручающей для тех, кто ценил его независимость как от Вашингтона, так и от Тегерана. Конечно, связи Садра с Ираном никогда не были черно-белыми. Семейные связи Садра глубоко переплетены с исламскими революционерами Ирана, и его отношения с Ираном никогда не были разорваны. Он жил в Куме в течение многих лет, и он знает, как ориентироваться в иранской клерикальной и политической элите.
В то время как Садр, возможно, позиционировал себя как своего рода посредник между Багдадом и Тегераном, и, возможно, предлагал руководству Ирана разыграть религиозную карту в Наджафе, чтобы ослабить последователей Систани, его место рядом с верховным лидером Ирана аятоллой Али Хаменеи на Ашуре, религиозной церемонии в Тегеране, не принесло ему популярности среди его новых, более светских последователей в Багдаде и Басре.
Иран уже делает свой ход
Протестующие и критики считают, что решение Абдул Махди о переводе Саади с должности главы антитеррористической службы на должность в Министерстве обороны было принято по просьбе Ирана, как сообщает Мустафа Саадун. Так или иначе, это произошло в течение нескольких дней после задержания и пыток иракских дипломатов иранскими службами безопасности в Иракском консульстве в Мешхеде, в Иран.
Иран может быть одной из целей протестующих, но он вряд ли выйдет из игры. Визит Садра был знаком озабоченности Тегерана по поводу этой формирующейся иракской националистической тенденции. В заявлении МИД Ирана выражено «сожаление» Ирана по поводу демонстраций, и выражена уверенность в том, что иракское правительство будет работать со «всеми группами, партиями и личностями», особенно с «религиозными властями».
Иран уже использует свои рычаги влияния в Ираке, в том числе через свои союзные ополчения, которые Абдул Махди стремился ослабить. На улицах федеральная полиция и армия постепенно заменяются Силами народной мобилизации (СНМ).
В дополнение к своим доверенным лицам в СНМ и хорошим отношениям с нынешним иракским правительством Иран будет поддерживать теплые контакты с давними союзниками, такими как бывший премьер-министр Нури аль-Малики, который вместе с Аммаром Аль-Хакимом и другими угрожал добиться отстранения Абдула Махди, как пишет Аднан Абу Зид.
Другими словами, Иран будет стремиться обеспечить положение, при котором путь к стабильности в Ираке требует участия и поддержки Ирана.
США должны придерживаться курса на «иракский суверенитет»
Лучшая игра администрации Трампа на данный момент может заключаться в том, чтобы встать за пакет реформ Абдул Махди, обуздать СНМ и подорвать коррупцию, поддерживая назначение некоторых свежих лиц. Можно найти другую позицию, чтобы вернуть Саади в руководство. Абдул Махди в своем выступлении в пятницу признал «законные требования» протестующих, назвав применение силы «горькой пилюлей», необходимой для восстановления порядка. Его коллеги — президент Салих и спикер парламента Мохаммед аль-Халбуси, также надели мантию сторонников реформ и борьбы с коррупцией. Вместе они наверняка сильнее.
Советник по национальной безопасности Ирака Фалих аль-Файяд встретился на этой неделе в Вашингтоне с министром обороны США Марком Эспером и председателем Объединенного комитета начальников штабов генералом Марком Милли в знак того, что администрация глубоко вовлечена в иракскую политику.
Что бы ни делали Соединенные Штаты, они должны делать это ловкой рукой, следуя примеру нынешних лидеров Ирака. Это, возможно, не самый драматичный или безрисковый подход, учитывая призывы улицы и медленные темпы реформ. Но подход в духе защиты «иракского суверенитета» является наилучшим подходом, которого Соединенные Штаты могут придерживаться.
Рост антииранских настроений среди демонстрантов не обязательно должен рассматриваться как повышение престижа США в Ираке, или как то, что Иран находится на краю пропасти в Багдаде. В Тегеране Ирак считается приоритетом в политике национальной безопасности. Тегеран не уходит, и у него есть высокая терпимость к «нестабильности», даже если его предпочтение — стабильность в Багдаде. Американские политики могут справиться с нынешним кризисом, помня о том, что Ирак хрупок, его руководство временами висит на волоске (сейчас больше, чем когда-либо), иранцы имеют внутреннее влияние там, угроза Исламского государства (организация запрещена в России, — прим.), сохраняется, и националистическое течение в Ираке почти наверняка будет выступать против любого иностранного вмешательства.