Вопрос роли женщины в курдском национально-освободительном движении исключительно важен.
Это объясняется множеством причин, но в первую очередь – крайней необходимостью преодоления сохранившихся остатков родоплеменного быта и феодальных отношений в курдском обществе.
При настоящем кастово-буржуазном эксплуататорском строе курдская женщина испытывает тройной гнет:
а) как представительница угнетённого класса;
б) как представительница курдского народа;
в) как вынужденный подчиняться нормам религии и морали член патриархальной семьи — ячейки социума, отражающей и сохраняющей существующие в обществе отношения.
Несмотря на то, что курдская женщина, как и во многих ближневосточных и мусульманских странах, занимает подчинённое положение по сравнению с мужчиной, известный исследователь В. Никитин приводит множество фактов, говорящих об определённом уважении по отношению к женщине, существующем у курдов:
«Курд никогда не стремился ограничить права женщины. Он её считает достойной равного доверия, способной пользоваться теми же правами и обязанностями, что и мужчина. С психологической точки зрения женщина в его глазах обладает теми же наклонностями, теми же добродетелями и теми же пороками, что и мужчина».Курд имеет свою семью, и скорее моногамную , а его жена (kabani) пользуется большим авторитетом во всём, что касается внутренней жизни семьи. Это она руководит домочадцами и слугами, она во время еды распределяет порции, и без её разрешения не садятся кушать. В отсутствие своего мужа она принимает посетителей, угощает их и свободно с ними беседует. Она не закрывает лица, как другие женщины-мусульманки».
Вышесказанное прежде всего касается знатных курдянок. В малоимущих семьях, где на женщину ложились более тяжкие заботы, она занимала и занимает более приниженное положение, усугубляемое общей эксплуатацией бедной семьи.
Во второй половине XX века Турция оставалась фактически разделённой на две части: сравнительно преуспевающий Запад и отсталый Юго-восток. По данным турецкой прессы, к началу августа 1987 года в 105 населённых пунктах районов, где около 85 % населения составляли курды, врачей не было вообще; на одного врача приходилось в среднем до 30 тысяч человек.
Не лучше дело обстояло и с образованием. В одном из крупнейших городов Турецкого Курдистана, Диярбакыре, 26 тысяч детей не имели возможности учиться из-за нехватки школ.
Курдской культуры, курдского языка, как и самого понятия курд, для турецких властей не существовало. Проводя среди курдов, которых Анкара называла «горными турками», политику насильственной ассимиляции, власть не стремилась модернизировать и развивать регион традиционного проживания курдов — Юго-восток, тем самым целенаправленно способствуя миграции и рассредоточению курдов на остальной территории Турции. Притеснение курдов доходило до явного абсурда.
Закон «О персональном статусе граждан» гласит: «Запрещается давать новорождённым имена, запрещённые законом или не являющиеся отражением культурных традиций нации, моральных критериев и обычаев». Турецкие чиновники могли отказать в регистрации имени, если имя новорожденного не было включено в имеющийся список турецких имен. В середине 70-х годов в Турции с населением чуть больше 50 миллионов человек действовало 638 тюрем, в которых содержались сотни тысяч заключённых. По нашим данным, в 1980-83 годах было арестовано более 170 000 человек, 200 человек погибли под пытками, 700 – в результате карательных операций турецких военных , 48 человек было казнено, 170 приговорено к смертной казни.
На сегодняшний день точная цифра курдских политических заключённых колеблется от 7 000 до 9 000 человек. Общая же цифра политзаключённых, томящихся в турецких застенках – более 30 тысяч человек!
В мае 1983 года выходит Закон “О национальном переселении”. В ходе его осуществления целые курдские деревни были насильственно переселены на запад страны. Идя на это, правительство стремилось запугать курдов, сломить их волю к сопротивлению и борьбе и лишить РПК массовой поддержки.
Анализируя эти факты, мы можем прийти к обоснованному выводу, что существовали значительные объективные общественно-исторические причины повстанческого движения в Северном Курдистане и активного участия в нём женщин.
Курдскими революционерами и их лидером Абдуллой Оджаланом разрабатывалась важнейшая идея: победа над турецким империализмом во многом зависит от преодоления собственной отсталости, а также от всестороннего развития женского и молодёжного общественных движений. РПК изначально уделяет этим вопросам большое значение. В программе 1984-го года сказано, что одной из задач партии является «устранение всех видов феодального угнетения женщин и установление гарантий равноправия мужчин и женщин во всех социальных и политических областях».
В действующей современной программе РПК тезис об освобождении курдских женщин представлен в более развёрнутом виде:
« Существующий институт семьи стал, по существу, оплотом реакции на Ближнем Востоке. Влияние подстрекателей-капиталистов здесь очевидно: испытывающий всесторонний гнет мужчина Ближневосточного региона вымещает свое недовольство на женщине. Исторически патриархальная западная цивилизация с идеалом сильного государства в настоящее время зашла в тупик. Для выхода из него необходимо не только преодолеть отсталость и угнетенность женщин, но и, отказавшись от существующих стереотипов, добиться равноправия полов. Решение проблемы, вобравшей в себя реакционность семейных традиций, должно стать основой движения ближневосточного общества к демократии.».
Идеологическое переосмысление роли освобождения женщины в контексте обшей политической линии РПК началось во второй половине 90-х годов XX века и продолжилось в начале 2000-х. Марксизм рассматривает эмансипацию женщин как часть освобождения угнетенных классов, в который входит масса трудящихся женщин. В упрощенном виде этой идеи освобождение женщин понималось лишь как автоматическое следствие установления новой политико-социальной системы. Но, как верно указывал Г. Маркузе, экономического равенства с мужчиной женщина может вполне успешно добиться и при капитализме. Равноправие полов – это новый принцип общественной реальности, который должен пронизывать все основы создаваемого социалистического общества.
«Борьба идёт прежде всего против ценностей эксплуатации и угнетения, свойственных патриархальной цивилизации. Против ценностей, порождаемых и воспроизводимых мужским господством в обществе. И такой радикальный подрыв ценностей ни в коем случае не может быть лишь побочным продуктом новых социальных институтов. Он должен быть укоренён в мужчинах и женщинах, создающих новые институты». «Социализм, как качественно иное общество, должен воплощать антитезис, своего рода отрицание агрессивных и репрессивных потребностей и ценностей капитализма как традиции мужского господства».
Абдулла Оджалан в написанных на острове Имрали работах подчеркивает, что одним из следствий классового расслоения первобытно-общинного строя было резкое падение уважения и роли женщины в первобытном обществе. В программе РПК говорится: «Мы можем говорить об этом изменении положения женщины в первобытном обществе как о первой контрреволюции». Снятие этого противоречия возможно лишь с ликвидацией капиталистической формации и с созданием «новой демократической цивилизации».
В программе РПК говорится: «Проблема сформированного в обществе отношения к семье и женщине обострилась настолько, что стала, по меньшей мере, вопросом государственной важности. Представляя собой микромодель государства, семья является идеальным примером его организации. Главе государства в семейной иерархии соответствует глава семьи – мужчина. Неважно, насколько влиятелен и богат правитель большой страны, – отец семейства, состоящего из нескольких женщин и детей, находится в равноценном положении».
Абдулла Оджалан пишет о причинах женского бесправия:
«Женщины традиционно считаются «слабым полом». Одно это уже говорит о том, что ни о каком равенстве не может быть и речи. Правда, кто-то считает, что такое отношение к женщинам должно заставить мужчин беречь и защищать их. Однако на деле получается наоборот, что и неудивительно: навязываемые нам ценности общества потребления учат не защищать, а унижать и эксплуатировать слабых. В современном мире дискриминация женщин и потребительское отношение к ним неизбежно вытекают из капиталистической системы, культивирующей соответствующее отношение ко всему окружающему: к любимым, супругам, детям, родителям, друзьям, животным, природе».
Для курдянок, большая часть которых проживает в сельской местности (по данным на 1987 год 70 % курдов проживало в сельской местности), участие в курдском национальном движении является для женщины едва ли не единственной возможностью бороться против феодальных порядков в семье и племени, приобретая политическое и национальное самосознание.
Мы приводим фрагмент интервью одной из партизанок, опубликованного в статье немецкой корреспондентки Sozialistische Zeitung Бригит Кихле (Brigitte Kiechle):
«В обычной жизни женщина не может развиваться. Я столкнулась с принуждением в семье, и это стало невыносимо для меня как для женщины. Я не хотела выходить замуж в 13 лет. Когда ты молода, твой отец находится в тюрьме, солдаты унижают и бьют ваших братьев, сестёр и мать, заставляют вас в школе говорить на турецком языке, хотя вы не знаете его, то вы должны сопротивляться этому. Я решила бороться. Это была внутренняя потребность. Только в этом я видела перспективу для меня и других женщин. Уход в горы дал возможность нам, курдским женщинам, организоваться и обрести свой путь. Сделав этот выбор, уйдя в партизаны, мы стали символом других женщин. Наш пример подтверждает, что у женщин существует и другой путь, не предусмотренный имеющимися традициями».
Закономерен тот факт, что большая часть женщин приходит в РПК из сёл. Но это единственный источник пополнения женских военизированных подразделений. Вторым таким источником является курдская городская интеллигенция. Как правило, это женщины, добившиеся высокой личной и общественной реализации, но глубоко переживавшие страдание и угнетение своего народа и поэтому решившие вступить в ряды РПК. Яркий пример такого подвижничества – курдская национальная героиня Зилан.
Зилан (Зейнаб Кинаджи) родилась в 1972 году в городе Малатья в Северном Курдистане. Она была младшим ребенком в небогатой семье, принадлежавшей к роду Мамурки из села Алмали. Успешно окончив среднюю школу в 1986 году, Зилан поступила в лицей для девочек в Стамбуле, по окончании которого, став техником-рентгенологом, устроилась на работу по специальности в Стамбуле. Затем Зилан поступила на факультет психологии университета города Малатья, совмещая учёбу с работой в больнице. В 1994 году Зилан вступила в РПК и в 1995 году ушла в горы к партизанам . 30 июня 1996 года она пожертвовала собой, протестуя против покушения на Абдуллу Оджалана.
В одном из своих последних писем Зилан писала :
«Я иду на это осознанно, без колебаний. Высший смысл моей жизни — счастье людей. Эта жизнь должна быть изменена. Я хочу поддержать в людях веру. Я жертвую собой ради блага всех угнетенных и эксплуатируемых людей, ради независимости народов Курдистана и освобождения курдских женщин… Я не боюсь встать перед дулом автомата. Не думайте, что это чисто эмоциональный порыв — мое сердце послушно моему разуму. Я так сильно люблю жизнь, что готова умереть ради нее. Вы поймете меня, друзья! Расскажите об этом нашим товарищам».
В национально-освободительной борьбе курдского народа участвуют также турчанки, видящие больше перспектив в борьбе курдов, нежели в деятельности расколотых турецких левых. В 90-ые годы в курдском национально-освободительном движении участвовали также жители Западной Европы.
Третьим источником были европейские курдские общины, оказывавшие активную материальную и кадровую помощь РПК.
Женщины в рядах РПК выполняют самые различные функции – начиная от непосредственного участия в боях и продолжая пропагандистской деятельностью, организацией демократических протестных акций, материально-техническим обеспечением и так далее.
В начале 90-х годов турецкое правительство активизировало действия против РПК, что на практике часто принимало форму террора против мирного курдского населения. По данным на декабрь 1994 года в боях между РПК и правительственными войсками погибло свыше 5 тысяч человек, среди которых более 3,5 тысяч были мирными жителями. Было уничтожено почти 3000 курдских сел. Репрессии усилили приток патриотов ряды РПК.
Активное строительство женских организаций в структуре РПК началось в 1993 году с создания «Союза за освобождение женщин Курдистана» (Yeketiya Azadiye Jinen Kurdistan). В 1995 году состоялась масштабная, насчитывавшая 350 участников женская конференция, посвященная подведению итогов деятельности YAJK. Значительной вехой в развитии и консолидация женского движения РПК стало создание Рабочей партии женщин Курдистана, образованной в соответствии с решением состоявшегося 13 марта 1999 года VI съезда РПК. В 2000-м году она была переименована в Партию свободных женщин (ПСЖ).
Дилан Дерек, член руководства ПСЖ, описывает её основные цели следующим образом:
«Мы активно поддерживаем курдскую освободительную борьбу всеми нашими силами и ведём борьбу вплоть до достижения наших целей. Мы строим новое, демократическое и свободное общество, в котором четко зафиксированы права женщин».
Крайне характерен тот факт, что в настоящее время в ротации управленческих структур РПК закреплено правило, согласно которому 40 % должностей в них должны занимать женщины. Практически в работе комитетов участвует более 50 % женщин.
Подобный принцип действует и в организации деятельности курдской легальной «Партии мира и демократии». В формировании местных и национальных структур ПМД применяет минимальную 40%-ую квоту для женщин и отстаивает принцип женского сопрезидентства в высшем руководстве партии. На сегодняшний момент сопредседателем ПМД является Гюльтан Кышанак.
Женские военизированные подразделения при строгом подчинении верховному командованию партии обладают определённой самостоятельностью деятельности. Чаще действуют объединенные отряды, включающие представителей обоих полов.
Курдский национальный лидер Абдулла Оджалан пишет о женском движении:
«Я всегда говорил о том, что женщины должны стать гарантией свободной и прекрасной жизни и подчёркивал свою веру и надежду на то, что в недалеком будущем они обретут силу, позволяющую им призвать к ответственности лживых и злых мужчин. Нельзя обрести истинное величие и стать настоящим мужчиной, устанавливая власть собственника над женщиной. Я никогда не стремился к благополучию, считая такой метод унизительным. Я знаю, что поставил перед женщиной очень тяжёлую задачу. Более того, я превратил женщину в пламя. Я знаю, что есть среди женщин и такие, кто встал на вражеские позиции и совершил много несправедливых деяний. Не найдя поддержки, они фактически остались одинокими. Однако истина, которую я хотел бы познать – это обязанность женщины быть настолько сильной, чтобы суметь стать определяющим фактором – как в борьбе, так и в мирных буднях. Без этого жизнь попросту теряет смысл, а любовь становится невозможной».
Курдский народ выдвинул бессмертных героинь, чья жизнь зажгла огонь веры в победу. Среди них – Зилан (Зейнаб Кинаджи), Гулан (Филиз Ерликая), Сакине Джансыз, Сэма Юджа и многие другие.
Совершенное 10 января 2013 года в Париже злодейское убийство курдских активисток, 28-милетней Фидан Доган, 25-тилетней Лейлы Сойлемез и 55-тилетней Сакине Джансыз, носило явно неслучайный характер. Преступник нанёс удар по авангарду, олицетворяющему честь и достоинство всего курдского национально-освободительного движения.