Падишах и везир

То ли было, то ли не было — а падишах был. Был у него и везир. Однажды сказал падишах везиру:
— Прикажи от моего имени, чтобы народ семь дней и семь ночей не зажигал ни свеч, ни фонарей. Я хочу незамеченным пройти по городу, пусть ни один человек меня не увидит.
Приказал везир горожанам в семь часов вечера запирать все двери, гасить огонь и ложиться спать.
В первый же вечер падишах и везир переоделись в простую одежду и пошли бродить по городу. Темно кругом. Вдруг видят, на окраине города огонек засветился. Они пошли на этот огонек. Подошли поближе, видят, а там маленькая лачужка и в окне свет горит.
Заглянули они потихоньку в окно: в комнате двое, муж и жена.
Муж спит на тахте, а жена сидит и ткет ковер.
Вот жена встала, подошла к мужу, обняла его за шею и поцеловала. Потом снова принялась за ковер. И так несколько раз.
Удивился падишах:
— Разве можно так сильно любить? — спросил он везира.
— Ну, разумеется, — ответил тот.
— Вся их любовь — одно притворство! — воскликнул падишах. — Не верю я женщинам! Вот увидишь, мне ничего не стоит заставить их изменить друг другу. Вот я и докажу тебе, что я прав.
Наутро падишах велел своей жене получше нарядиться, пойти к хозяину лачужки и обольстить его.
Ханум одела свой самый красивый наряд, насурьмила веки, выпустила на виски кудри, точь-в-точь как арабские женщины, и отправилась.
Удивился молодой человек, увидев на пороге своей лачуги жену падишаха:
— Здравствуй, ханум, — приветствовал он ее, — что тебе угодно?
— Да будет благополучие над тобой! — отвечала жена падишаха. — Я пришла ради тебя и должна стать твоей.
— Да, но у меня есть жена, ханум, — воскликнул молодой человек, — и мы любим друг друга больше всего на свете!
— Ничего не хочу знать, я пришла ради тебя и должна стать твоей! — продолжала настаивать жена падишаха.
— Нет, ханум! Этого никогда не было и не будет!
Как ни старалась жена падишаха, как ни уговаривала юношу, ничего не добилась.
— Смотри, я пожалуюсь падишаху, — пригрозила она, — и тебе отрубят голову.
— Пусть рубят, — отвечал молодой человек, — смерть лучше, чем измена!
Видит жена падишаха, делать нечего. Поднялась она и ушла.
Пришла к мужу и говорит:
— Никакими силами не могла я склонить его к измене.
Тогда падишах позвал везира и сказал ему:
— Везир, ступай к той женщине и скажи ей: «Падишах хочет, чтобы ты стала его возлюбленной, но он не хотел бы силой отнять тебя у мужа. Ты должна сама что-нибудь придумать».
Везир пошел к женщине и передал.
— Да стану я прахом ног падишаха! Я счастлива, что понравилась ему. Приходите сегодня вечером, я удушу своего мужа.
Воротился везир и сказал падишаху:
— Дело сделано, сегодня в час ночи она убьет своего мужа! Теперь мы должны торопиться, чтобы помешать ей.
В полночь сели они на коней и поскакали к лачуге. Вошли в комнату, видят, а муж уже мертв. Жена успела его задушить.
Гнев падишаха был ужасен. Тут же вернулся он во дворец и приказал войску немедленно истребить всех женщин в его стране!
Воины бросились в город и по пути стали убивать всех женщин.
В доме везира поднялась суматоха. Все женщины искали, куда бы спрятаться.
Отец везира, уже глубокий старик, лежал, завернутый в одеяло.
— Что это за шум? — спросил он, заметив необычайную суету.
— Дедушка, — ответила ему внучка, — мы все прячемся, падишах велел истребить всех женщин!
— Позови-ка сюда везира, пусть придет! — сказал старик.
Везир пришел.
— Сынок, отнеси-ка меня к падишаху, — велел старик.
Везир поднял отца и понес во дворец.
Падишах увидел его, встал, почтительно поклонился ему и спросил:
— Что тебе угодно, о, отец везира?
— Зачем ты губишь свой народ? — спросил старик.
— За одно то, что мне пришлось видеть своими глазами, следует истребить всех женщин на белом свете! — воскликнул падишах.
— Погоди, — сказал старик, — отмени на час свой приказ, я расскажу тебе одну историю, а потом делай, как знаешь!
Падишах послушался старика и велел воинам:
— Остановитесь, послушаем, что скажет отец везира.
— Много лет назад, — начал старик, — я был везиром твоего покойного отца. Я был молод, силен и красив. Каждый вечер я садился на коня и отправлялся охотиться. Однажды встретился мне какой-то всадник, он приветствовал меня и велел следовать за ним. Сначала я было поехал, а потом подумал: «Куда это он меня завезет? Для чего я за ним еду?» Приподнялся на стременах и ударил его булавой в спину. Обернулся всадник и говорит: «Не время шутить, едем скорей!» Я поразился. Немного времени спустя я ударил его палицей. «Что за шутки! — воскликнул всадник. — Я же сказал, что сейчас не время для забав! Погоняй, поехали!» Остолбенел я от удивления. Через некоторое время я его ударил в спину изо всей силы копьем. Подъехал ко мне всадник, поднял меня одной рукой, положил на седло и так придавил своим бедром, что у меня ребра в ребра вошли. От боли я вскрикнул. Тогда юноша отпустил меня, посадил на коня и велел ехать за ним. Мы подъехали к какой-то крепости. Крепость была очень высокая, без окон и без дверей. Юноша слез с коня, развязал хурджин[1], вынул из него несколько гвоздей и сказал мне: «Вбей эти гвозди в стену, только не шуми». Я пошарил по земле, нашел камень весом в пять хокка[2] и стал вбивать им гвозди. «Что ты делаешь! — крикнул на меня юноша. — Если услышит дэв[3], он нас сразу же убьет». Он отнял у меня камень и кулаком забил в стену гвозди и по гвоздям забрался наверх. «Жди меня внизу, — сказал он мне, — если через час я не вернусь, садись на моего коня и скачи, спасайся от дэва». Юноша проник во дворец, а я остался ждать. Через час юноша принес с собой голову дэва величиной с буйволиную тушу. «Положи-ка ее в хурджин», — сказал он мне.
Я хотел было поднять голову дэва, но даже и с места не смог ее сдвинуть. Через некоторое время юноша принес груду золота и драгоценностей. Одной рукой поднял он голову дэва и положил ее в хурджин. Затем сел он на коня и велел мне ехать за ним. Ехали мы долго. Наконец подъехали к небольшому домику на горе. Мы спешились. Юноша открыл дверь и ввел меня в просторную комнату, а посреди той комнаты стоял открытый гроб. Заглянул я в него — а там лежит юноша, да такой прекрасный, что люди удивились бы, глядя на него. Между тем мой спутник снял с головы свой шлем и, к моему изумлению, оказался женщиной. «Вынь-ка свой меч, везир, — приказала она мне, — люди очень хвалят его, посмотрим, каков он!» — «Сестрица, — отвечал я, — меч мой не войдет обратно в ножны, не пролив чьей-нибудь крови, лучше не вынимать его!» — «Ничего, ничего, вынимай, я так хочу», — продолжала она настаивать. Я вытянул меч, но не полностью. Женщина схватилась за рукоятку меча, выхватила его, наставила острием в грудь и бросилась на меч. Она рухнула на землю, глубоко вздохнула и проговорила: «Послушай, везир! Юноша этот — мой двоюродный брат и муж, которого я любила больше жизни. Однажды меня увидел дэв и решил овладеть мной. Для этого он прежде убил моего мужа. Но я вступила с ним в борьбу и чуть не убила его. Тогда дэв выстроил себе крепость без окон и дверей, засел в ней в надежде спастись от моей мести. С твоей помощью я проникла в эту крепость и убила ненавистное чудовище. Теперь, после того как я отомстила за мужа, я могу умереть, потому что без любимого не хочу жить. Возьми все эти сокровища и будь счастлив». Сказав это, она умерла. Как видишь, о, падишах, не все женщины одинаковы. Есть среди них разные.
Выслушав старика, падишах отменил свой приказ, но повелел надевать на ноги колодки всем новорожденным девочкам.