Караваны из каждого города Рожавы стартовали в Шенгал, чтобы проводить в последний путь Зеки Шенгали. Многокилометровый ряд из сотен белых машин на границе Рожавы и Ирака – такая перспектива власть имущим Ирака и Башура не улыбалась. Они решили перекрыть границу и никого не пускать. Гроб с телом Мам Зеки из Дерика еще не прибыл, но люди уже начали волноваться.
Ситуация в Башуре чрезвычайно напряженная. Премьер-министр Барзани зачем-то посещает мероприятие фашистской Партии справедливости и развития в Турции. Делегации из Европы перестали пускать в Махмур и Рожаву. Утверждения о том, что информацию о местонахождении Зеки Шенгали предоставили люди из Демократической партии Курдистана (ДПК), всё больше похожи на, пусть и горькую, но правду. Да, ситуация непростая. Но никто не ожидал, что иракские власти посмеют воспрепятствовать людям проститься с Зеки Шенгали на земле, за освобождение которой он так долго и самоотверженно боролся.
Мы стоим на вершине холма прямо возле границы. С холма виден пограничный пост: флаг Ирака и прибывающие к нему всё новые и новые военные машины с солдатами.
— Нет, они не могут не пустить нас, — убеждает меня женщина, стоящая рядом. – Мы не дадим этому случиться. Это уже не вопрос политики. Это вопрос морали!
Но мораль – едва ли то, чем богаты правительства. Через час стояния под палящим солнцем пресные пейзажи пустыни и кислые лица иракских солдат нам поднадоели. «Хевален жин! Хевален жин!» — закричал кто-то у пограничного поста, призывая всех женщин подойти поближе.
Спустя несколько минут у границы собрались сотни женщин. Через пару мгновений женщины решительно двинулись к иракскому флагу, не обращая внимания на направленные на них дула автоматов. Под ор иракских военных и рёв бронемашин толпа женщин уверенно шагала к Шенгалу. Еще немного и почти вся толпа женщин на территории так называемого Ирака. Мы с подругами переглянулись. Похоже, это действительно женская революция.
Если по ту сторону границы нам ничто, кроме жары, не угрожало. Здесь же опасность и напряжение витали в воздухе. Бронированные машины иракской армии специально увеличивали скорость, приближаясь к толпе женщин. Женщины парировали: «Шахид намирин!» (Герои не умирают!) в память о Зеки Шенгали.
Иракские военные не унимались. Всё новые и новые военные машины прибывали к границе. В основном, чтобы создать атмосферу страха, стянув войска к посту. Толку от этого не было никакого – женщины никакую военную технику к границе пускать не собирались. Они просто сидели на обжигающем асфальте, полностью игнорируя все крики солдат и их нервное размахивание автоматами Калашникова. К тому же каждая бронемашина образовывала желанную тень, а в тени коротать время в ожидании решений чиновников Башура куда легче.
Час за часом власти всё больше шли на уступки. Стали пускать мужчин, Отряды Народной Самообороны и Женские Отряды Самообороны. Кто уступать точно не собирался так это женщины.
Перед тем, как гроб с телом Зеки Шенгали прибыл к посту, и многотысячная толпа прошла сквозь границу, провожая в последний путь Мам Зеки, женщины успели спеть все партизанские песни, поделиться историями и шутками про Барзани и Эрдогана.
«На сорани есть слово «кудо». Оно значит «коротышка». Слышишь скандируют «кудо»? Это они про Барзани», — рассказала мне улыбающаяся женщина в военной форме.