Сара Глинн является членом Шотландского комитета солидарности с Курдистаном (www.sskonline.org.uk ).
Сара только что вернулась из Рожавы, и опубликовала свой рассказ в своем аккаунте Bella Caledonia. Отчет, названный «Африн и Манбидж — Сказка о двух городах», является подробной характеристикой поездки.
«Ранее в этом году, — пишет Глинн, — мир узнал о месте под названием Африн. В Палате общин даже обсуждался вопрос по этому поводу, хотя без каких-либо предложений и без голосования. И Би-би-си была вынуждена прервать освещение боя между правительственными войсками Асада и боевиками исламистами в Восточной Гуте, чтобы рассказать о том, что они назвали „другой битвой в Сирии“. Но как только город Африн был захвачен турецкой армией и джихадистами, которые являются ее союзниками, Африн перестал освещаться в новостях и о нем быстро забыли».
Глинн пробыла неделю в этнически преимущественно курдской Автономнойдемократической Федерации Северной Сирии. Она была в составе делегации, приглашенной Конгрессом «Стар», зонтичной группой женских организаций региона.
«Куда бы мы не шли», — пишет она, — «нам все время напоминали о важности Африна и о том, что борьба за Африн продолжается и далека от завершения«.Делегация встретилась с несколькими людьми и побывала в различныхучреждениях. «Одна из наших первых встреч», — пишет Глинн, — «была с Сирийским демократическим советом, политическим крылом Сирийских демократических сил. Подобно тому, как СДС объединяет Отряды народной самообороны (ОНС) и Женские отряды самообороны (ЖОС) с союзными силами, так и Совет объединяет представителей разных партий и этнических групп. Сопредседательница Совета (каждая организация имеет двоих руководителей, мужчину и женщину) из Африна имеет родственников среди перемещенных лиц. Она рассказала об условиях, в которых находятся люди, оставшиеся в Африне, где турецкие солдаты и джихадисты занимаютсяизнасилованиями и похищениями целью выкупа, и считают женщин рабынями мужчин».
Делегация не могла доехать до Шахбы, поскольку для этого «она должна быть проехать через участок земли, контролируемый правительством Асада, и мы не получили требуемого разрешения», — объясняет Глинн.
Вместо этого делегация посетила семью из Африна в Кобани (из тех 300 человек, которые нашли в городе свой новый дом). «Им сильно повезло, что их отправили из Шахбы, потому что им нужна была медицинская помощь, которой там не было. У отца была травмирована нога, он и его теща нуждались в хирургическом вмешательстве. Жена родила близнецов на следующий день после того, как они прибыли в город. Они сказали нам, что когда автономная администрация взяла контроль над Африном в 2012 году, они были очень счастливы, они могли разговаривать на родном курдском языке и жить так, как им хотелось. Когда Турция напала на кантон, они переехали из своей деревни в город Африн, и отправились в Шахбу только тогда, когда СДС сообщили всем мирным жителям, что они должны эвакуироваться. Когда жена беременна на большим сроке, бабушка не может ходить, отец ранен и есть маленький ребенок, то очень нелегко сняться с места».
Визит в Манбидж также был очень интересным.
«Манбидж был освобожден сирийскими демократическими силами в августе 2016 года, спустя два с половиной года под контролем ИГИЛ», — пишет Глинн. В отличие от кантонов Рожавы Манбидж не являетсяпреимущественно курдским. В Женском совете Манбиджа мы встречались с женщинами из разных этнических общин: арабской, туркменской и черкесской, а также курдской. Важная часть деятельности совета состоит в напоминании людям о том, как разные этнические группы мирно жили вместе в прошлом, и поощряя людей к этнической многогранности в своих семьях. Участники совета рассказали нам, как они ходят от дома к дому, стуча в двери, чтобы найти женщин из всех этнических групп, которые не могут выйти за пределы своих домов. Они пытаются вовлечь их в общественную жизнь и помочь им найти оплачиваемую работу, которая дастим определенную независимость и им также помогают разрешать неизбежные конфликты в своих семьях. Это непростая работа и она требует терпения и настойчивости. Они объяснили, что, хотя многие из тех, кого они посещают, знают, чего хотят, но боятся действовать. Жизнь под контролем ИГИЛ сделала их боязливыми и подозрительными по отношению кобщественной деятельности; и, в отличие от курдских районов, где идеи Оджалана вдохновляли сильное подпольное движение, которое было готово к свободе, они не привыкли бросать вызов патриархальным культурным традициям«.
«Одна из арабских женщин сказала нам, что она была вдохновлена тем, как курдские женщины работали вместе, когда территорию контролировали боевики ИГИЛ, и решили продолжить эту деятельность после освобождения. Другие выражали благодарность ЖОС и СДС за свое освобождение от того,что было похоже на жизнь после смерти (при оккупации ИГИЛ). Чтобы изменить социальные отношения, активисты пытаются говорить со всеми членами семьи, в том числе с мужчинами. Одна из арабских женщин сказала,что ее семья оказывала ей поддержку, но не все семьи поступают так же. Нам сказали, что предстоит провести много просветительской работы, прежде чем можно будет ввести даже такое важное правило, как запрещение многоженства. Единственные женщины, которых мы видели в Манбидже с непокрытыми головами, были члены Курдского женского совета. При этомдаже манекены в витринах были в хиджабах».
В конце своего отчета Глинн пишет: «Когда мы летели домой, британский премьер-министр, Тереза Мэй, унижалась перед Эрдоганом и упоминала курдов в качестве „террористов“. Наше правительство не сменит тактику, поэтому курды должны получить широкую поддержку от самого народа. Этоочень важная задача. Как показывает опыт Африна и Манбиджа, история находится на перепутье, и разные пути ведут к совершенно разному будущему».