Эмиссары из Вашингтона, Брюсселя, Берлина и других столиц зачастили в Анкару, чтобы урезонить выходящего из-под контроля союзника
Стремление Реджепа Эрдогана любой ценой превратить Турцию в президентскую республику мутят рассудок этого политика. В роли президента Турции Эрдоган – всё же 2-е лицо государства и не обладает всей полнотой власти – она принадлежит парламенту. Эрдоган хочет “вырвать” эту власть у депутатов (пока ему не хватает порядка 30 голосов). Зачем это надо? С помощью абсолютной власти турецкий президент хочет реализовать свои амбициозные планы по возрождению Оттоманской империи. Проще говоря, Эрдоган видит себя турецким султаном.
Но пока что политическая активность турецкого президента привела лишь к дестабилизации ситуации в самой стране и негативно сказалась на отношениях с соседними государствами.
На пути к усилению личной власти Эрдоган инициировал судебные процессы и внесудебные расправы над курдскими активистами, оппозиционно настроенными военными и полицейскими, неугодными судьями и журналистами, позволяющими себе критиковать его действия, раскрывавшими преступления турецких властей, связанными с торговлей оружием, нефтью с группировкой ИГИЛ и другими исламистами. Турецкие журналисты были приговорены к пожизненным тюремным срокам. Для въезда в Турцию российских журналистов были введены визовые ограничения.
Не получив должной поддержки со стороны избирателей своей партии на парламентских выборах летом 2015 года, Эрдоган развязал новую масштабную антикурдскую кампанию в стране и 1 ноября 2015 года, практически в условиях военного времени, провел повторные, внеочередные выборы, где все же добился возможности сформировать свое однопартийное правительство. Однако расчеты Эрдогана на поддержку своих реформистских планов конституционным большинством парламента, консолидацию турецкого общества за счет привлечения на сторону властей националистов и исламистов пока не оправдались.
Вооруженный конфликт с курдами приобрел характер новой гражданской войны. Масштабные теракты и вылазки исламистов стали нормой, межэтнические и межконфессиональные противоречия усилились, страну захлестнула волна мигрантов и беженцев из Сирии и Ирака (согласно оценкам, их число превышает 3 миллиона человек). Турция по-прежнему остается транзитным коридором для тысяч исламистов-джихадистов со всего мира. Стамбул и грузинский пограничный пункт Сарпи – основные ворота для джихадистов, которых потом перебрасывают на турецко-сирийскую или турецко-иракскую границы.
На заметно обострившиеся внутриполитические проблемы и общую криминогенную обстановку в стране накладывает свой негативный отпечаток резкое ухудшение социально-экономического положения населения, а также продолжающаяся изоляция Турции в регионе и на международной арене.
Главным внешним раздражителем для Эрдогана остается правящий в Сирии режим и все, что с ним связано. Расчеты Анкары на скорое свержение Башара Асада не оправдались. Участие в военных операциях на стороне Дамаска ВКС России и усиление его поддержки Ираном по мере снятия с Тегерана ограничительных санкций, похоже, окончательно похоронили планы турецких властей превратить Сирию, или хотя бы часть ее, в свой региональный плацдарм.
Более того, по мере ужесточения контроля за сирийско-турецкой границей со стороны сирийских курдов и правительственных войск, Анкара теряет возможность поддерживать своих сателлитов в Сирии. К последним относятся бандформирования туркоманов, “Братьев-мусульман”, другие протурецкие исламистские группировки. Несут потери и турецкие теневые “бизнесмены”, специализирующиеся на нелегальной миграции, переброске боевиков, контрабанде нефти, музейных артефактов, оружия и т.п. Стремясь хоть как-то воспрепятствовать ликвидации транзитных коридоров и окон на турецко-сирийской границе, Анкара прибегает к артиллерийским и минометным обстрелам этих районов, главным образом, тех, которые контролируются сирийскими курдами. Россия вынуждена инициировать в Совете Безопасности ООН обсуждение противоправных действий турецких властей и все новых угроз прямого вторжения турецких войск на сопредельную сирийскую территорию.
Продолжаются провокации и на иракской границе. Несмотря на протесты Багдада, Анкара целыми воинскими частями с бронетехникой и тяжелым вооружением вторгалась на север Ирака. Турецкие силы до сих пор систематически наносят ракетно-бомбовые удары по лагерям и базам Рабочей партии Курдистана в Кандильских горах.
Некогда широко разрекламированная внешняя политика Эрдогана под благонравным лозунгом “ноль проблем с соседями” сегодня превратилась в свою противоположность. Акт государственного терроризма в отношении России (уничтожение российского военного самолета) надолго испортил отношения Москвы и Анкары. Турция, по сути дела, замкнула вокруг себя кольцо соседствующих государств, с которыми она оказалась в конфронтации (Греция, Кипр, Россия, Армения, Сирия, Ирак, Иран).
Можно отметить, что провокации Турции на сирийской и иракской границах, продолжающийся шантаж ею стран ЕС из-за проблемы беженцев все больше отдаляют от Анкары ее традиционных союзников в лице США, НАТО и ЕС. В Вашингтоне и Брюсселе начинают понимать, что действия Турции объективно провоцируют военные конфликты с Россией и Ираном из-за Сирии, представляя собой не только угрозу региональной безопасности, но и общей обстановке в мире и Европе.
Вскрывшиеся факты сотрудничества частных и государственных структур Турции с т.н. “ИГИЛ”, “Джабга ан-Нусра” и другими исламистскими группировками уже признаются многими политиками в США, Израиле, ряде западных стран. Высокопоставленные эмиссары из Вашингтона, Брюсселя, Берлина и других столиц зачастили в Анкару, где пытаются урезонить выходящего из-под контроля союзника.
Чтобы хоть как-то компенсировать потери от сворачивания отношений с соседними странами, Эрдоган предпринимает усилия по поиску новых партнеров в лице Саудовской Аравии, Катара, Украины и других стран. При этом явное предпочтение отдается противникам Асада, Ирана и России.
В конце 2015 гола турецкий президент совершил визит в Эр-Рияд, где договорился активизировать двусторонние отношения во всех областях, включая военную. Турция вошла в новую антитеррористическую коалицию под эгидой Саудовской Аравии. Король пообещал выступить посредником в нормализации турецко-египетских отношений, свернутых по инициативе Анкары после свержения исламистского режима Мурси. В начале 2016 года между Анкарой и Дохой также достигнуто соглашение о военном сотрудничестве, в частности, о строительстве военных баз (турецкой в Катаре и катарской – в Турции). По инициативе Эрдогана активизировались и турецко-израильские переговоры по возможному восстановлению двусторонних отношений. Анкара рассчитывает компенсировать потери от сворачивания газовых проектов с Россией за счет нового строительства газопровода из Израиля. Премьер-министр Турции Давотуоглу 15 февраля посетил Киев, где сделал ряд недружественных по отношению к России заявлений, в частности, насчет государственной принадлежности Крыма и проблемы крымских татар.
Эрдоган пытается расширить диапазон своих отношений в Закавказье и странах Азии. Так, сообщается, что Турция и Китай совместно с Казахстаном, Азербайджаном и Грузией создали консорциум по транспортировке грузов из Китая в Европу в обход России.
Вряд ли новые союзники и партнеры Турции смогут компенсировать ее потери от сворачивания отношений Анкары с Москвой, Багдадом, Тегераном и другими региональными игроками. Имидж Эрдогана как надежного партнера, серьезного государственного деятеля поставлен под сомнение, и даже его патронов в Вашингтоне и Брюсселе все больше настораживает политика провокаций и шантажа, которую демонстрирует Анкара.
Станислав Иванов, ведущий научный сотрудник ИМЭМО и Института востоковедения РАН