Езидов, переселенных в лагерь “АФАД” в Мидьяте, наказываются. Подвергаясь «обращению с беженцами второго класса» из-за их веры, они не могут пользоваться медицинским обслуживанием и иными правами, предоставляемыми другим беженцам.
Турецкое государство и режим Партии Справедливости и Развития (ПСР) разместили в лагере сотни тысяч суннитских беженцев, предоставили им необходимую помощь. Затем провели подготовку и создали батальоны из беженцев, настроенных против курдов. Также им предоставили гражданство Турции.
С другой стороны, лагерь для езидских беженцев, организованный муниципалитетом Демократической партии регионов (ДПР), после того, как государство узурпировало муниципалитеты, был насильственно передан в государственный лагерь “АФАД” в районе Мидьят, в провинции Мардине, где они вместо помощи проходят в прямом смысле слова через тюремное заключение.
Примерно 33 тысячи езидов прибыли в Турцию после геноцида, совершенного Исламским государством Ирака и Леванта (ИГИЛ запрещена в России – «КТ») в 2014 году в Шенгале. Они были размещены в таких курдских городах, как Батмен, Сиирт, Диярбакыр (Амед), Урфа, Мидьят и Нусайбин, которые принимали муниципалитеты, принадлежавшие Партии демократических регионов (ДПР). Семь тысяч езидов были поселены в лагерь, управляемый муниципалитетом района Енишехир Амеда. После освобождения Шенгала большинство из них вернулись на свои земли, некоторые мигрировали в Европу, а одна группа направилась в Заху и Духок.
В итоге 1029 человек остались в лагере Фиданлик. Государство не оказывало им никакой помощи. Финансовую и моральную поддержку оказал только муниципалитет города Амед и муниципалитет Енишехр, который провел ДПР, оставаясь с этими семьями и заботясь о них 24 часа в сутки из-за солидарности. Жители, живущие там, могли свободно проводить свои религиозные службы и традиции. Для детей провели уроки об их культуре и религии. Различные семинары для женщин позволили им начать работу в производстве. Они смогли работать в садоводстве при поддержке муниципалитета. Всем была оказана психологическая помощь.
После того, как муниципалитеты ДПР были захвачены государственными попечителями, стало ясно, что и езидов передали в их руки. Поддержка была приостановлена, править в лагере начало государство и, в конечном итоге, подвергло их принудительной передаче в государственный лагерь “АФАД” в Мидьяте.
В лагере, управляемом Государственным управлением по борьбе со стихийными бедствиями и чрезвычайными ситуациями (АФАД) в районе Мидьяте Мардина, проблемы езидов растут ежедневно. Езиды вынуждены оставаться в лагере со сторонниками исламского радикализма. Их наказывают, они постоянно подвергаются преследованиям и рассматриваются как беженцы второго класса из-за их религиозной принадлежности. Им отказывают в тех правах, которые предоставляются другим беженцам.
Только два дня в неделю (понедельник и вторник) езидам разрешено выходить на рынок, чтобы приобрести необходимые вещи и продукты. Рано утром они садятся в микроавтобусы и отправляются из лагеря в районный центр. В зависимости от их возможностей они покупают вещи преимущественно для детей. За исключением этих двух дней им не разрешают выезжать из лагеря.
Парламентарии и делегации неоднократно подавали апелляцию с просьбой о доступе к лагерю, но “АФАД” не ответил ни на одну из этих просьб – ни положительно, ни отрицательно.
В отличие от сирийских беженцев, проживающих в одном и том же лагере, езидам не могут воспользоваться какой-либо медицинской помощью. Для осмотра и доступа к лекарствам они вынуждены оплачивать 20 процентов расходов. Поэтому многие семьи не могут посетить врача из-за финансовых трудностей.
В этом лагере из-за низкого уровня гигиены часто заболевают дети и младенцы. Например, одного восьмилетнего ребенка в этом лагере не могут прооперировать, потому что семья не в состоянии позволить себе лечение.
Н.А, 44 года, езид, который остался в лагере, заявил, что он не может свободно передвигаться в лагере и что к ним относятся как к людям второго сорта: «Мы страдаем от проблем со здоровьем. Дети и женщины постоянно заболевают. Нет никакой гигиены или уборки. Пища, которую нам дают, очень бедна. Когда мы заболеваем, мы, прежде всего, обращаемся к переводчику, который создает проблемы и создает препятствия для нас. Когда мы приходим к врачу, мы не можем знать точный диагноз. Наши дети все время болеют. Есть некоторые беженцы, для которых правильно поставленный диагноз имеет решающее значение. Для доступа к лекарствам мусульманам не нужно ничего оплачивать, но от нас они требуют 20 процентов от стоимости. Деньги нужны для лечения в больницах и других услугах, но мы не можем себе это позволить. Для мусульман это бесплатно, но от нас они требуют денег. Почему мы все-равно остаемся здесь, потому что у нас нет денег. На нас давят. Обвиняют нас в том, что мы больны».
Ш. Хыдыр, 56 лет, говорит, что персонал лагеря оказывает психологическое давление, не говоря уже о том, чтобы помочь им: «Благодаря некоторым людям в Мидьяте были собраны небольшие деньги, даже ребенок ходил два раза работать. Деньги были собраны для медицины, но, тем не менее, требуется еще одна операция. Это означает, что деньги снова необходимы. Больные – это не только этот ребенок, но и все дети, которые живут здесь. Наша самая большая забота – это наши маленькие дети. Мы не можем хорошо обеспечить их, и наши дети находятся в плохих условиях и обстоятельствах, они все время болеют. Руководство лагеря намеревается таким образом уничтожить все наше молодое поколение».
Помимо всех проблем, также езидам в лагере препятствуют в исполнении своих религиозных обрядов в условиях лагеря. Езиды молчат об их проблемах, поскольку их самый большой страх – быть выброшенным из лагеря.