Суини говорит: «Моё ожидаемое задержание произошло вскоре после того, как мой самолет приземлился в стамбульском аэропорту имени Сабихи Гекчен, названному в честь приемной дочери Кемаля Ататюрка.
Полицейский выхватил у меня из рук телефон и втолкнул в камеру рядом с их кабинетом. Когда я вошел, крошечная прокуренная комната была уже битком набита. 18 человек выглядели озадаченными и удивленными моим прибытием — я был единственным человеком не турецкой или ближневосточной внешности».
Суини продолжает: «Меня сфотографировали и заставили разблокировать телефон, заставляя нервничать за безопасность других людей, несмотря на принятие строгих мер безопасности перед отъездом из Лондона.
Но это заставляло меня чувствовать себя оскорбленным и уязвимым. Я уверен, что они прослушивают мой телефон, хотя я также уверен, что турецкие службы безопасности уже некоторое время следят за мной.
Мне не сообщили ни о причинах моего задержания, ни о том, что происходит. Я не мог связаться ни с кем, чтобы сообщить им, что происходит. И мне не разрешили связаться с британским консульством, несмотря на то, что это было моё законное право.
Без моего участия друзья из внешнего мира связались с консульством и адвокатами в Стамбуле. Но они тоже ударились о кирпичную стену, поскольку полиция отрицала, что меня удерживали.
Они были готовы всё отрицать, когда друзья из Демократической партии народов (ДПН) сказали, что я не прибыл на своем самолете в Диярбакыр. Именно с этого момента я числился пропавшим без вести».
Журналист отмечает: «Мой допрос был коротким и некомпетентным. После нескольких вопросов о моих намерениях в Диярбакыре, на кого я работал и в чем состояла моя работа, они пригласили более старшего офицера, чтобы допросить меня.
Он начал с вопроса, что я думаю о курдах. Подтекст его вопроса был ясен и давал представление о настроениях турецкого государства. Я ответил, что они такие же люди, как и все остальные, и заслуживают того, чтобы с ними обращались соответственно.
Позже, во время допроса, он спросил меня, кто такой Абдулла Оджалан. Я сказал, что большинство людей знают, кто он, и спросил, к чему он клонит. При этом я прекрасно знал, что он пытается связать меня с поддержкой Рабочей партии Курдистана (РПК).
Он сказал мне, что это террористическая организация, запрещённая в Турции, и перечислил её многочисленные преступления. Реальность заключалась в том, что он пытался связать РПК с ДПН — именно то, что Эрдоган сделал в попытке сплотить оппозицию партии и поощрять насильственные атаки против нее, часто успешно.
Офицер сказал, что депутаты от ДПН присутствовали на похоронах террористов-смертников и инструктировали их совершать нападения на турецких граждан — ни одно из подобных заявлений не было подкреплено доказательствами.
Ещё более странным было его утверждение, что ДРН проинструктировал Абдулла Оджалан — я усомнился в этом, поскольку он находится в тюрьме в изоляции с 1999 года. Однако он утверждал, что Оджалан посылал им сообщения через своих адвокатов.
Затем меня заперли в камере с восемью другими мужчинами. Среди них были азербайджанец, иракский курд, три туркмена, египтянин и два саудовских джихадиста, которые, казалось, хотели убить меня.
Наконец мне позвонили и сказали, что меня отправляют обратно в Лондон, опять-таки без объяснения причин. Меня посадили в самолет “Пегас”, одного перед остальными пассажирами. Мне по-прежнему не разрешали пользоваться телефоном или паспортом, которые, в конце концов, вручила мне полиция по борьбе с терроризмом, когда я приземлился в аэропорту Станстед рано утром.
В документах говорилось, что мне запретили въезд в Турцию, так как я считался угрозой национальной безопасности, несмотря на отсутствие доказательств по этому поводу. Турецкая полиция использовала закон № 6458, тот же самый, который на прошлой неделе был применен против двух членов Французской коммунистической партии.
Моя виза также была аннулирована, и мне сказали, что я не смогу снова въехать в Турцию без разрешения посольства — фактически запретив мне въезд в страну».
Суини закончивает статью словами: «Несмотря на угрозы и запугивания, я не буду молчать. Я буду продолжать говорить о преступлениях против свободы и демократии, совершенных турецким государством. Как журналист, я обязан освещать подобные тёмные места».
Полный текст статьи можно прочитать здесь