Уважаемые читатели!
Предлагаем вашему вниманию интервью для газеты «Свободная повестка» с членом комитета по внешним связам Национального конгресса Курдистана(НКК) Салахатин Соро проанализировал отношения между Россией и Турцией и уровень, которого достигла гражданская война в Сирии.
— После попытки переворота, состоявшегося 15 июля, Россия поддержала Турцию. Даже есть утверждения о том, что Россия предупредила Эрдогана о готовящемся перевороте. Как вы оцениваете эту ситуацию?
— По поводу 15 июля существуют разные спекуляции, но некоторые предположения являются надуманными. Конечно же, у этой попытки переворота есть прямая связь с региональными и международными силами. Связывать это только с Россией и отношениями между Путиным и Эрдоганом явно недостаточно. Переговорный процесс, который начало Курдское Освободительное Движение под предводительством лидера Оджалана, был превращен в инструмент политики. Основной причиной переворота было отношение к проблеме Курдистана.
— Это ясно, но после 15-ого июля в отношениях между Россией и Турцией произошли изменения.
— Конечно, политическая элита России проанализировала результаты, к которым привела попытка переворота. Можно сказать, что Россия на сирийском поле захотела использовать ситуацию, в которую попала Турция.
— Некоторые источники утверждают, что группа, попытавшаяся совершить переворот, сыграла свою роль в конфликте между Россией и Турцией и что после того, как представители Евразийского крыла в Турции снова обрели силу, отношения вновь наладились.
— Мы давно знаем о существовании Евразийского крыла в Турции. С самого начала создания Турецкого государства оно возникло на фоне конфронтации НАТО и Советского Союза. Турция – это государство, которое свою национальную политику построило на кризисах и хаосе, на конфронтации и конфликтах. Пользуясь этим, Турция всегда за основу брала недопущение определения статуса Курдистана.
Внутри турецкого режима всегда были те, кто себя показывали сторонниками СССР и те, кто были сторонниками НАТО. Это была политика баланса, использования обоих блоков. Мы знаем, что еще Ататюрк при создании республики держался ближе к Ленину ради того, чтобы угрожать Англии. Это была политикой XX века. И ПСР следует этой политике. Вместо того, чтобы искать след Евразийства или же НАТО, надо понять следующее – этот механизм создан для того, чтобы не допускать определения статуса Курдистана.
— У России есть своя исторически сложившаяся политика по отношению к курдам. В памяти курдов, начиная с Мехабадской республики, до сих пор существует мнение, что Россия – это сила, которая если даже некоторое время поддержит, то все равно может потом продать. Верно ли это?
— Еще до Мехабада есть история. Ближневосточная и курдская политика России началась в конце XVIII века и усилилась в начале XIX века. Первой страной, проявившей интерес к Курдологии, является Россия. При царизме, советах и нынешней России все эти три политические системы проявляют стратегический интерес к Ближневосточному региону и курдам, и это естественно. Прежде всего, курдская интеллигенция, политические деятели должны рассматривать курдов как субъект. Рассматривание их как объект приведет к тому, что решение вопроса следует ожидать от внешних сил.
— Есть ли такая возможность у курдов?
— Конечно же, есть. В Ближневосточном регионе существует очень сильная динамическая борьба, которую ведет Курдское Освободительное Движение.
— Но, с другой стороны, сейчас вокруг курдов очень много государств и различных сил.
— Видите ли, если бы курды в битве в Кобани одержали победу с помощью России, с помощью российского вооружения, то сейчас над Кобани развевался бы флаг режима Асада. Или же, если бы Салих Муслим проводил пророссийскую политику, мы снова пережили бы то, что произошло во время Мехабадской республики. Я это говорю для того, чтобы сравнить историю с сегодняшним днем. Покойный Кази Мухаммед, покойный Шех Селим… это все примеры. И даже относительно восстания в Битлиси у историков есть такое определение: «Восстание, которое начинается при русском консульстве, при русском консульстве и заканчивается». Но РПК с самого своего создания, с 1984 года идет по другому пути.
— Несколько месяцев назад Россия положительно относилась к созданию Курдской автономии в Западном Курдистане. Есть ли изменения в этой позиции?
— Если смотреть на политику России, которую она ведет последние четыре года в отношении Западного Курдистана и курдов, можно увидеть прогресс. В особенности это касается политики образования кантонов. Россия является первой страной, разрешившей открытие представительства Западного Курдистана в России. Можно сказать, что политика Западного Курдистана приобрела легитимность, в частности, в результате конференций, проводимых в Москве. Но было бы ошибочным считать, что Россия так просто примет курдскую проблему. Тем более, что отношение России к федерализации Сирии не отличается от американского. Отношение России к проекту Северной Сирии, который реализует Демократическое Движение, не отличается от отношения США и ЕС… Их позиция является осторожной. Что касается Сирии, надо обстоятельно рассмотреть позицию России, Америки и курдов. Россия следует политике поддержки Асада, и у нее нет другого плана. А Америка проводит политику суннитского блока, в который входят Катар, Саудовская Аравия, Турция и оппозиционные группы. В этом отношении ситуация противоречивая. У Америки тоже нет никакого серьезного проекта относительно будущего Сирии. Единственный серьезный проект – это проект курдов.
И Россия, и США, и ЕС в Сирии курдов принуждают сделать выбор между режимом Асада и искать поддержку у России, или же, наоборот, выбрать суннитский блок, примкнуть к оппозиции, которая воюет против режима, и искать поддержки Америки. Курды должны знать, что, как и Америка, Россия тоже не даст никаких гарантий курдам. Самым большим богатством курдов в Сирии является третий путь, который они развивают.
— В Хасаке силы режима напали на курдов, а потом Турция напала. Россия осталась безучастной в отношении этих нападений. В чем причина этого?
— Есть блок, который представляет Россия, есть блок, который представляет Америка, и есть независимый третий путь, который представляют курды. Я думаю, более перспективно рассматривать вопросы именно в этом ракурсе.
Нападение режима Асада в Хасаке на курдов не могло бы произойти без одобрения России. Опять-таки, не могло оно произойти без одобрения Ирана. Это попытки привязать курдов к этому блоку. В Минбидже курды с помощью коалиционных сил достигли большой победы. Это победа преподносится так, как будто курды стоят ближе к этому блоку и имеют инициативу. И Запад, и Восток боятся этой инициативы, потому что приобретает статус третий путь.
С одной стороны, такие силы региона, как Турция, Сирия и Иран, выступают против того, чтобы курды обрели статус. В основе раздела Курдистана и лишения курдов статуса лежит традиционная и совместная политика этих государств. И это актуально на примере Сирии. Поэтому, когда речь заходит о силах региона и курдах, то надо это рассматривать в едином контексте. Иначе курды не смогут увидеть свой путь. Если курды не будут дальновидными, тогда они зависнут в повседневной политике. Следовательно, то, что Россия хотела сделать вместе с Ираном в Хасаке – это перетянуть курдов на свою сторону.
А США стали шантажировать курдов, когда те перешли на западную сторону Евфрата: «Или вы будете на нашей стороне, или же придет Турция».
— То есть, Россия напрямую организовала события в Хасаке?
— Россия тоже замешана, но больше всего это дело рук Ирана. По информации, поступившей мне, Иран раздал больше двух тысяч единиц вооружения суннитским племенам в Хасаке и ближайшей местности.
Таийп Эрдоган в канун празднования 500-летия сравнивал себя с Явуз Селимом, подразумевая Алеппо. С другой стороны, он намекал на Шах Исмаила. Шах Исмаил является сегодняшним режимом Ирана. Иран пытается усилить себя против суннитского блока.
— А это как?
— Сейчас ситуация в Сирии достигла той грани, когда может начаться война между государствами. Промежуточный период закончился. Здесь речь идет о шиитском блоке, обозначившем себя на сирийском поле. Официально в нем присутствуют Иран и Россия.
Кроме того, присутствуют США, которые через ЦРУ поддерживают оппозицию.
Временами показывает себя Саудовская Аравия. На арене не было видно суннитской политики, и тут в сирийскую войну вступила Турция. В годовщину объявления Явуза Селима халифом Турция вступила в Джераблус. Представителями суннитской политики являются внуки Явуза Селима, в то время как от имени наследников Шах Исмаила шиитскую политику представляет Иран.
— Может ли этот конфликт перерасти в войну?
— Не знаю. Но одно ясно: в этой войне победят или наследники Османской империи, или же наследники Шах Исмаила. Конечно же, 2016 год сильно отличается от 1516 года. Сейчас есть РПК, есть курды.
— Как поступят курды? Можно ли реализовать объединение кантонов Кобани и Африн в свете последних событий?
— Никакой политике не удастся противостоять объединению курдских земель, этому не смогут помешать ни Америка, ни Россия, ни Турция или же какая-либо другая сила. Курды сделают это. Самая важная территория, на которой режим Асада в 60-х годах реализовал политику арабского пояса – это территория между Кобани и Африном. Это самая плодородная земля Ближневосточного региона. Только в одном Африне есть 52 млн оливковых деревьев. Плюс к этому фисташковые сады и многое другое, это все плодородные земли… Сирия пыталась арабизировать, а Турция тюркизировать эти земли. Именно из-за этого разделили Килис и Антепа, чтобы превратить эти города в тюркский и арабский путем выселения курдов из этого региона. Да, эта земля не только курдская, но земля Курдистана. Она имеет свое историческое прошлое. Поэтому точно так же, как объединились кантоны Кобани и Джизири, так же объединятся Кобани и Африн, это очень важно для курдов.
И Россия, и США имеют намерения заново построить Сирию как национальное государство. Но по поводу практических действий есть серьезная неопределённость. У них нет проектов в этом отношении. Кроме курдов никто не имеет проекта решения проблемы.
Можно сказать, что в XXI веке Лавров и Керри играют ту же роль, которую в истории сыграли Сайкс и Пикот, но в другой позиции. И снова это происходит в Сирии…
— Есть ли их участие в захвате Джераблуса Турцией?
— Если бы Америка и Россия не позволили бы, Турция не смогла бы войти в Джераблус. Обе эти силы закрыли глаза на нападение Турции на курдов. Обе силы курдам говорят: «Займите место в моем блоке, действуйте только в рамках, определённых мною». Но курды действуют в рамках своих интересов и настаивают на своем пути. Да, это приведет к жертвам, но эти жертвы принесут свободу курдам.
В Ближневосточном регионе важно не то, кто и что говорит, а то, что делается. Курды являются важной силой, и они стали ею благодаря тому, что смотрят не на то, что говорится, а на то, что делается. Я думаю, что в краткосрочной перспективе Турция в суннитском блоке и навредит курдам, но в долгосрочной перспективе она неминуемо спровоцирует конфликт между другими силами.
— Что вы подразумеваете, говоря о других силах?
— Государства вмешались в дело, Турция вмешалась, и другие силы тоже могут вмешаться. Саудовская Аравия говорит, что может вмешаться через Иорданию. Израиль, ссылаясь на наличие Хезболлы на Голане, может проникнуть еще глубже. Иордания может заявить о создании коридора вместе с Англией с целью защиты своих границ. То есть, все могут сказать многое. Иран может еще больше сил отправить туда.
9 августа, до того, как Эрдоган приехал в Россию, Путин обнародовал очень важное решение. Он сказал: «Мы в Сирийской войне присутствовали на стороне Асада. Обе наши базы существуют для этого. Но отныне мы там приобретаем свои земли и будем защищать эти земли». Асадовский режим отдал земли России за деньги или же по-другому. Отныне Россия свое присутствие в Сирии связывает не только с поддержкой Асада. Точно так же, как Америка поступила на Кубе с базой Гуантанамо, Россия присутствует в Хмеймиме и Тартусе, и это общепринято. И Путин одобрил это, проведя решение через Думу.
Поэтому, если война в Сирии не закончится или же какие-то большие силы не выйдут из игры, тогда наступит более высокий уровень войны. И это будет конфликтом между государствами. Основной территорией этой войны станет территория курдов, поэтому курды должны хорошо проанализировать этот период и с самыми малыми жертвами и самой хорошей политикой выйти из него. Это самое правильное.