Вашингтон ведет переговоры о создании в Иракском Курдистане базы военно-транспортной авиации НАТО. За этим стоят определенные цели: США видят в курдах своих будущих союзников.
На Ближнем Востоке курдский фактор заметно активизировался. Фон этому создало наступление сил радикального ислама. Курдские меньшинства стали играть более заметную роль в политической, социально-экономической и общественной жизни Ирака, Сирии, Турции и Ирана. Можно сказать, что долгие годы национально-освободительной борьбы курдов за свои права и свободы дают свои плоды.
В Ираке курды добились самоопределения на уровне субъекта федерации с самыми широкими правами и полномочиями, в Сирии они создают автономные районы, в Турции перешли от вооруженного сопротивления к политическому диалогу с властями, а в Иране пытаются использовать назначение на должность президента умеренного политика Хасана Рухани для ускоренного социально-экономического развития курдского региона.
В условиях попыток захвата власти в ряде регионов силами джихадистов различного толка курды, в силу своей традиционной национально-этнической и религиозной толерантности, превращаются в мощный заградительный барьер на пути дальнейшей экспансии боевиков-исламистов. Так, активное участие курдских бойцов «пешмерга» в боевых действиях на севере Ирака и Сирии, позволило не только остановить наступление бандформирований «Исламского государства», но и отбросить их назад на несколько десятков километров. Вожесточенных боях с боевиками ИГ под городом Кобани на сирийско-турецкой границе ярко проявилась общекурдская солидарность: плечом к плечу здесь сражались сирийские, иракские, турецкие и иранские курды. Совместно курды действовали и при спасении от геноцида со стороны джихадистов курдов-езидов Синджара.
Сирийские и иракские курды придерживаются позитивного нейтралитета во внутриарабских гражданских войнах, а порой выступают в роли посредников и заявляют о своей готовности сотрудничать с любыми законными властями в Дамаске и Багдаде при учете своих национальных интересов, прав и свобод. Реальность такова, что курды как бы оказались связующим звеном в распадающихся сегодня по конфессиональному признаку Ираке и Сирии (воюют арабы-сунниты с арабами-шиитами или алавитами).
Пока ни о каких сепаратистских настроениях курды не заявляли. Их лидеры подчеркивают, что они готовы и дальше оставаться в составе исторически сложившихся государств при условии уравнивания их в правах с титульными нациями, законодательного закрепления национальных прав и свобод курдов.
Сорокамиллионный курдский народ, волею судьбы оказавшийся рассеянным по ряду стран, сохраняет свой язык, духовное и культурное наследие, нравы, обычаи и никогда не откажется от вековой мечты создать собственное независимое государство. Пока еще рано говорить о чем-либо конкретном, поскольку интеграционные межкурдские процессы только набирают силу, и никакой общекурдской политической или общественной организации еще не существует.
Между тем есть лидеры, которые могут претендовать на роль общенациональных вождей, это – президент Иракского Курдистана Масуд Барзани и отбывающий пожизненное тюремное заключение председатель турецкой Рабочей партии Курдистана Абдулла Оджалан. Факторами, сдерживающими курдское объединительное движение, остаются разные уровни политического и социально-экономического развития курдских регионов в Ираке, Сирии, Турции и Иране, сохраняющиеся трайбалистские и сектантские настроения у ряда курдских лидеров. Сказывается и проводившаяся долгие годы политика ассимиляции и насильственного переселения курдов, особенно в приграничных районах.
Гражданские войны в Сирии и Ираке создали предпосылки к окончательному распаду искусственно созданных в 1921 году Францией и Великобританией по мандату Лиги наций новых государств на обломках Османской империи.
Сегодня центральные власти в них ослаблены и уже не контролируют большую часть территорий, что дает право иракским курдам укреплять свои государственные институты и вооруженные силы, а сирийским – создавать автономные районы со всеми атрибутами местной власти. Курды этих двух государств, как и курды Турции и Ирана, вынуждены обособляться, чтобы защитить себя от нападений боевиков-исламистов, втягивания себя в вооруженный конфликт.
Таким образом, в условиях дальнейшей экспансии сил радикального ислама, разжигания конфликта между суннитскими и шиитскими общинами в Сирии и Ираке, а также на фоне тенденции превращения территорий этих стран в полигон противостояния региональных центров силы (в лице монархий Персидского залива, Иордании и Турции, с одной стороны, и Ирана, сирийского правительства Башара Асада, ливанской «Хизбаллы» и арабо-шиитских властей в Багдаде, – с другой) курды могут стать «третьей силой», оазисами относительной стабильности и безопасности.
Не исключено, что Вашингтон и его союзники по НАТО и ЕС могут поддержать идею создания независимого курдского государства на севере Ирака, а также курдских автономных районов на севере Сирии, и превратить их в региональных союзников Турции и Израиля, т.е. получить свои плацдармы в регионе.
Станислав Иванов, ведущий научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН