К концу 60-х годов в левом движении Турции сформировалось два ведущих направления: 1) социал-демократическое и 2) национально-революционное.
Воплощением первого течения стала Рабочая Партия Турции, созданная в 1961 году.
РПТ представила свою идеологию как следующий шаг в развитии идеологии кемализма и полагала, что задачи достижения национальной независимости и социализма тесно переплетены друг с другом. Но кемализм в программе РПТ был декларативным, т.к. в своей позиции по большинству вопросов партия ориентировалась на европейскую социал-демократию. Хотя внутри организации происходили острые дискуссии по данному вопросу. Теоретики РПТ, полагали что Турция – это зависимая капиталистическая страна, испытывающая сильное политическое и экономическое влияние США и Европы. Партия активно поддержала волну антиамериканских настроений, в конце 60-х годов. Айбар, лидер партии, заявил: «35 миллионов кв. метров турецкой земли находится под американской оккупацией.(51)» При этом остатки феодализма оценивались как второстепенные факторы отставания страны. В Турции крепко стоит на ногах и активно развивается буржуазный способ производства. Турция обладает определенной спецификой и готова к постепенному переходу к социализму. Судя по стратегии РПТ, социализм они предполагали достичь, сугубо парламентскими методами борьбы и в очень отдаленной перспективе.
Руководство РПТ заняло крайне критическую позицию в отношении надежд «Yцn» на военный переворот, основным авангардом которого бы вступила военно-гражданская интиллегенция. Такими действиями народ ставился в положение созерцателя истории, а не её активного творца. Основным субъектом будущих преобразований, согласно позиции РПТ, должен стать рабочий класс, как социальный субъект в силу объективных причин наиболее заинтересованный в социальном прогрессе(52). Айбар также заявил о том, что его партия против диктатуры пролетариата, т.к. это нарушает политическую демократию(53). РПТ резко критиковала либеральную экономическую политику ДП, противопоставляя ей стратегию этатизма. Также РПТ настаивала на необходимости следующих экономических мер: аграрная реформа, национализация внешней торговли, банков, страховых компаний и иностранного капитала, действующего в стране(54). В отношении курдского вопроса, РПТ первоначально занимала традиционную позицию для левого движения Турции. Т.е. курдский вопрос рассматривался как проблема социально-экономической отсталости населения и территории юго-востока, со слабым вниманием к национальному аспекту. При этом РПТ открыто заявляла, что жителей курдских земель, государство считает гражданами второго сорта и в задачи РПТ входит борьба с такими установками в рамках конституции 1961 года. Но постепенно с ростом поддержки РПТ со стороны курдского населения, позиция партии сдвигается к большой лояльности в отношении признания прав курдов. РПТ стала одной из первых партий в Турции, которая заявила о существовании курдского вопроса в своих официальных партийных документах. На своем конгрессе в 1970 году, Рабочая Партия открыто признает существование курдского народа и осуждает ассимиляторскую политику турецких властей. Курдский вопрос может быть разрешен в рамках единого демократического государства, поэтому РПТ не поддерживало стремления к достижению курдской государственности. Они оценивалась как сепаратистские(55).
В целом лояльная позиция РПТ в курдском вопросе, стала одной из причин запрета партии в 1971 году(56). Как уже отмечалось, РПТ сконденсировала свои основные усилия на парламентских выборах. Им предшествовали муниципальные выборы 1963 года на которых РПТ получила около 40 тысяч голосов. Звездный час РПТ наступил позже, в 1965 году. В предвыборном манифесте РПТ было сказано: «Мы против всех остальных пяти партий. Мы радикально отличаемся от них: Мы партия трудового народа»(57). РПТ выставила на выборы в ВНСТ 382 кандидатов, 216 из которых были рабочими. За РПТ проголосовало 276,101 тыс. человек, что составило 2.83 % от числа всех проголосовавших. Это обеспечило партии Айбара 15 мест в парламенте. Но нельзя утверждать, что данный успех позволил РПТ качественно преобразоваться, напротив вскоре последовали острые внутрипартийные дебаты, спровоцированные критической позицией Айбара по отношению к советскому вторжению в Чехословакию. Руководствуясь своими симпатиями к европейской социал-демократии, Айбар осудил советский социализм как авторитарный. Скандал вокруг позиции Айбара по Чехословакии был лишь вершиной айсберга тех противоречий, которые накопились в партии на рубеже 60-х и 70-х годов. Они касались основных путей по которым будет развиваться левое движение Турции. Вырисовывались две противоборствующих позиции: умеренная социал-демократическая борьба в рамках буржуазного законодательства и революционное движение, рассматривающее национал-демократическую революцию как средство достижения полной независимости для Турецкого государства. Последняя политическая тенденция получила название Millо Demokratik Devrim – Национально-демократическая революция(58). На конгрессе РПТ в 1968 году образовалось несколько фракций: группа Айбара, группа Aрэн-Боран и группа MDD.
Раскол не способствовал росту политической популярности РПТ, что отразилось на парламентских выборах в 1969 году. На них партия смогла получить лишь два места в ВНСТ. Поражение РПТ было во многом предопределено критической позицией DISK в отношении «крестьянского поворота» Айбара. Перед выборами лидер партии сделал неоднократные заявления, призывая ориентировать основные силы партии на работу с крестьянством как самым угнетенным классом(59). Ответственность за поражение на парламентских выборах была возложена на Айбара и 15 ноября того же года он подал в отставку с поста главы РПТ. Репрессии против левых в начале 70-х коснулись в немалой степени и РПТ, 20 июля 1971 партия была запрещена, а большая часть руководства была брошена в тюрьму(60).
Реформистская стратегия РПТ, быстро разочаровала наиболее активную часть левой турецкой молодежи (61). Как молодежное ответвление РПТ в 1965 была создана Федерация Дискуссионных Клубов.(FKF: Fikir Kulpleri Federasyonu) В лоне этих клубов вызревали принципиальные разногласия с социал-демократическим курсом РПТ. Эти разногласия, организационно оформились в форме создания независимой организации в октябре 1969 года – Федерация Революционной Молодежи (DEV-GENЗ: Devrimci Genзlik)(62). Исследователь Хамит Бозарслан характеризует это движение так : «Dev-Genз является результатом процесса радикализации турецкого молодежного движения. Это отщепление от РПТ в качестве радикально иной ценностно-политической модели. Многие молодые люди не имели какой-либо склонности к РПТ. Dev-Genз является символом сильной радикализации левых, и в рамках этого процесса радикализации находятся некоторые кемалисты, как Доган Авджиоглы, которые придерживаются путчистской перспективы. И хотя они отличаются от Dev-Genз, вы не можете действительно провести границу между ними и Dev-Genз.»(63) Эта организация в дальнейшем рассыпалась на целый ряд подпольных партизанских партий: THKO и THKP-C, TKP/ML .
Синтез левых идей и кемализма
Оригинальным движением, пытавшимся совместить левые идеи и кемализм, в 60-ые годы был журнал «Yцn». Он издавался с 1961 по 1967 гг. и был площадкой для идей разных левых направлений. По опросам сделанным в 1965 г. среди студентов Анкары «Yцn» был самым популярным изданием. Его тираж достигал в одно время – 30 тыс. экземпляров. У истоков движения стояло два человека – Доган Авсиоглу и Мюмтаз Сойсал(41). Лидером движения был Доган Авсиоглу, именно в его текстах была полностью представлена идейная парадигма «Yцn». Авсиоглу в 1968 году написал крупный труд «Порядок Турции: вчера, сегодня, завтра». Его мировоззрение можно представить в следующих положениях. Одной из главных проблем Турции была ее экономическая встроенность в мировую капиталистическую систему, которая навязывает ей политику, противоречащую интересам турецкого народа.
Господствующий класс способствует этому в обмен на экономические подачки, тем самым преграждая путь социальному прогрессу. Авсиоглу заявлял, что в мире существует три пути развития: коммунистический, капиталистический и путь национальной революции. Турции должна встать на третью дорогу во избежание основных ошибок двух первых путей. Как и в движении «Kadro», главные противоречия усматривались за рамками самого турецкого обществеа, они, согласно авторам «Yцn» виделись в отношении центр – периферия. Исследовательница Озгюр Мутлу Улус полагает,что в этом аспекте теоретической платформы «Yцn», на нее оказало влияние «теория зависимости» в лице Пола Барана(42). Согласно «Yцn», новый вектор развития этатизма станет проводником стремительной индустриализации страны, уничтожения средневековых рудиментов. Социализм рассматривался как дорога стремительного экономического роста, т.к. именно в экономической отсталости виделась причина зависимости Турции от стран первого мира. Острую критику Авсиоглу обратил против системы буржуазного парламентаризма в Турции. Согласно его точке зрения, она не служит проводником воли трудящихся масс, а есть объект манипуляции со стороны буржуазных классов. В связи с этим, движение «Yцn» рассчитывало взять власть путем военного переворота. Движение не рассчитывало на широкие народные выступления, что подчеркивает его элитаристский характер, объединяющего узкий слой интеллигенции, чиновничества и офицерства. При этом «Yцn» декларативно заявляло о необходимости создания «Национального фронта». Авсиоглу делал ставку на военно-гражданскую интеллигенцию, которая имеет революционные традиции в турецкой истории. Полковник Айдемир дважды в 1962 и 1963 годах, пытался претворить идейную платформу «Yцn» в действительность, но оба переворота провалились(43). А вскоре в 1967 году прекратилось издаине и самого журнала «Yцn». Этот журнал сыграл крупную роль в духовной жизни турецкой интеллигенции 60-ых годов, продолжив развитие линии «Kadro» по скрещиванию марксизма и кемализма. Движение «Yцn» выдвинуло два новаторских тезиса: национальная революция и вооруженный путь ее достижения через «революцию» сверху.
В платформе «Kadro» этого не содержалось. Преемственность сохранялась и в идее необходимости усиления государственного сектора, при сохранении присутствия (в ограниченном виде) частного. Но историческая обстановка в которое существовал журнал «Yцn» очень сильно отличалась от 30-х годов, в которые республиканская Турция только нащупывала свое положение в мировой политике. В 60-ые годы, Турция была тесно связана с мировым рынком и была важным членом НАТО в рамках биполярного мира. Идеологи «Yцn», пытались применить в современной им Турции идеи Ататюрка вызванные иными историческими потребностями, которые не имели места в послевоенной Турции(44). И прежде всего это касалось переоценки революционного потенциала армии. Именно революционного, а не бонапартистского. В 20-ые годы в условиях слабой классовой дифференциации и размытости турецкого общества, армия выступила реальным носителем ограниченного, но действительного социального и политического прогресса относительно того, что из себя представляла Османская Турция. Но тогда же Ататюрком был установлен принцип разделения между политикой и армией. На армию ложилась роль защитника основных столпов фундамента Турецкой республики: лаицизма, этатизма, национализма. В послевоенный период, когда турецкий капитализм крепко стал на ноги и динамично развивался, крупная турецкая буржуазия начала оспаривать власть у бюрократии НПР. Для этого использовалась армия, и тем самым еще действия ДП, открыли перед армией дверь в сферу политической борьбы. В рамках противостояния разных фракций господствующего класса, турецкая армия выполняла роль тарана, начинающего новый политический цикл в жизни страны с очередного военного переворота. Переворот 27 мая 1960 г. стал последним залпом турецкой армии как института – проводника социальных реформ, после этого армия выполняла сугубо реакционные и репрессивные функции. Исторический период следующий за переворотом 1960 года, некоторыми историками, определяется как время существования «преторианской республики», по причине особой роли армии и фактическом разделении власти между высшим генералитетом и бюрократией.
Демократическое движение
Рост популярности левых идей в турецком обществе в 60-ые годы, обуславливался острым общественным запросом на социальную справедливость и расширение демократических прав. Частичная легализация левых, за исключением ТПК, стала возможна после военного переворота 1960, главным последствием которого стало принятие новой конституции. Новый главный закон страны предусматривал расширение демократических прав и свобод, конкретизируя их содержание и границы(46). Важным нововведением стало разделение властей. С 20-х годов законодательная и исполнительная власть находилась в руках ВНСТ (Великое национальное собрание Турции), независимость суда провозглашалась лишь декларативно. Теперь же создавалась новая независимая ветвь власти – Конституционный Суд, задача которого состояла в контроле над соблюдением статей Конституции. Ограниченыне демократические преобразования коснулись и расширения автономии университетов и Управления Радио и Телевидения.
Профсоюзы стали легальными и им дали право бастовать(47). Перечисленные демократические преобразования обходили стороной вопрос о предоставлении соответствующих прав для выражения национальной идентичности курдскому народу. Любые публикации по курдской проблематике, подвергающие ревизии традиционный шовинистический подход, подвергались запрету. К примеру, ежемесячный журнал «Новый поток» (Yeni Ak??) был запрещен в 1966 году только лишь за использование в одной из публикаций термина: «курдский народ»(48). Но, несмотря на это, многие левые интеллектуалы поддержали этот переворот, видя в нем возможность расширения легального политического поля за счет включения в него левых политических сил. Как заключает Озан Ормеджи: «Действительно, военное вмешательство 1960 г. стало поворотным пунктом в турецкой политической истории»(49).
Максим Лебский
«Трагедия турецкого социализма»
Продолжение следует