Гюнтер Зойферт, эксперт берлинского Фонда науки и политики, объясняет в интервью DW, почему Кобани имеет символическое значение для курдов.
—Какое значение имеет город Кобани?
—Для ИГ Кобани имеет большое стратегическое значение, так как речь идет об одном из трех автономных курдских районов в Сирии — центральном. ИГ, находясь там, может практически выбрать, в какую сторону двигаться дальше — на запад или на восток. Кроме того, на турецкой границе джихадисты могут обрести надежный тыл, так как Турция, по всей видимости, не может решиться вступить в бой с ИГ.
—На многих фотографиях можно видеть, что Турция разместила свои танки на границе, в непосредственной близости от Кобани. Какое это имеет значение с психологической точки зрения?
— Лидер курдов Абдулла Оджалан начал мирный процесс налаживания отношений с Турцией. В то же время Оджалан провозгласил общественную модель сосуществования представителей различных этнических групп и конфессий на Ближнем Востоке. Такую модель частично попытались реализовать в Кобани. Поэтому для турецких курдовКобани имеет большое символическое значение. В глазах турецких курдов Кобани символизирует будущее курдов на Ближнем Востоке.
— В настоящее время Кобани осаждается, по всей видимости, с трех сторон. Четвертой стороной является граница с Турцией. Могут ли жители города спастись в Турцию?
— На прошлой неделе большое число людей из Кобани имели возможность бежать в Турцию. Однако Турция всегда закрывала границу для турецких курдов, которые хотели отправиться в Кобани, чтобы поддержать бойцов, сражающихся против ИГ.
— Если ИГ возьмет под контроль Кобани, к каким последствиям это приведет?
— В этом случае джихадисты смогли бы частично сгладить неудачу, которую они потерпели в результате военных успехов курдских бойцов в горной местности Синджар. ИГ стало бы снова выглядеть как движение, которое невозможно остановить военными методами.
Для Турции последствия оказались бы очень серьезными, так как для курдского населения страны падение Кобане означало бы конец мирного процесса урегулирования отношений с Анкарой — просто потому, что турецкие курды не делают разграничений между собой и сирийскими курдами. Большинство сирийских курдов — родственники турецких. Есть устойчивая общность, и допущение Турцией захвата Кобани турецкие курды восприняли бы как вражеское действие Анкары и прервали бы мирный процесс.
— Правительство Турции получило у парламента разрешение на участие армии в военных действиях против ИГ в Сирии. Почему Анкара сейчас ведет себя сдержанно?
— Правительство попросило об этом, чтобы иметь возможность действовать без ограничений с дипломатической точки зрения, без необходимости обращаться к парламенту за разрешением. В мандате в качестве фактической угрозы для Турции названа Рабочая партия Курдистана и режим БашараАсада, ИГ в этом списке нет. Это означает, что для Анкары приоритетом является не ИГ, а борьба с РПК и во вторую очередь — с режимом Асада. Таким образом, приоритеты Турции отличаются от тех, которые есть у США, Европы и союзников США среди арабских стран.
— И это одна из причин, почему курды чувствуют себя брошенными на произвол судьбы? Ведь они требуют от Анкары вмешаться в ситуацию.
— Да, курды чувствуют себя брошенными в беде и крайне возмущены тем, что президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган всего несколько дней назад задал риторический вопрос мировому сообществу: «Почему мир восстает против ИГ, а не против РПК!». Темсамым Эрдоган без серьезных на то оснований отождествил ИГ и РПК.