Сегодня президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган пригрозил России потерей дружественных отношений между двумя странами из-за ситуации вокруг Сирии. Премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу подчеркнул, что нарушение российскими самолетами воздушного пространства Турции затрагивает интересы всего НАТО. По неофициальным данным, деятельность ИГИЛ в Сирии выгодна турецким властям, а бомбардировки российской авиации мешают их взаимодействию. ИА «Блокнот» попытался выяснить, каковы интересы Турции в сирийском конфликте и какое место страна занимает в нем.
— Всем известны наши хорошие отношения с Россией. Но если Россия потеряет такого друга, как Турция, с которым она сотрудничает во многих сферах, она потеряет многое, и Москве следует знать об этом, — заявил 6 октября Реджеп Эрдоган.
Ранее турецкий МИД вызывал российского посла для выражения протеста в связи с повторным нарушением российской военной авиацией воздушного пространства Турции. Операцию России в Сирии Эрдоган считает «серьезной ошибкой».
В ответ на это Министерство обороны РФ заявляло о том, что предпримет все меры, чтобы случай с российским самолетом в небе Турции не повторился, а кризиса в отношениях двух стран нет. Ранее также Владимир Путин также заявлял, что действия ИГИЛ — угроза национальной безопасности, «которую невозможно терпеть», и действие России в ближневосточном регионе — это не удовлетворение геополитических амбиций. Интерес «Исламского Государства» к России, по мнению экспертов, невелик, поскольку главной целью группировки является создание «Халифата» стран Ближнего Востока.
В таком случае неясны оказываются линии взаимодействия ИГ и Турции, а также Турции и Запада, от которых зависит отношение Турции к России.
Вчера в интервью корреспонденту ИА «Блокнот» эксперт Института глобальных и социальных движений Михаил Балбус заявил, что все экономические связи между ИГ и миром проходят через Турцию. Экономика «Исламского государства» живет за счет контрабанды: боевики сбывают нефть и захваченные антикварные трофеи через сирийско-турецкую границу на рынки Европы, обширные сети вербовщиков доставляют людей в «халифат» также через турецкую границу, а исламисты из фронта «Ан-Нусра» (отделения международной исламистской террористической организации «Аль-Каида» на территории Сирии и Ливана) тренируются в Турции и затем отправляются воевать за ИГИЛ.
В то же время, по мнению Балбуса, проникновение ИГ в Турцию уже свершившийся факт, при котором ИГ не заинтересовано в дестабилизации обстановки в стране, до тех пор, пока для боевиков доступна эта линия сбыта контрабанды.
Подтверждает информацию и старший научный сотрудник Центра арабских исследований Института востоковедения РАН Борис Долгов. Он оценивает роль Турции в сирийском конфликте как «важную, но негативную»:
— Я уже трижды бывал в Сирии после начала конфликта. Мои сирийские коллеги и сирийские военные сообщили, что поддержка радикальных исламистских группировок, воюющих против Башара Асада, идет через Турцию. 75% человеческого ресурса, финансового, военного поставляют через Турцию. Криминальный бизнес тоже идет через их границу, — рассказал он ИА «Блокнот».
Существование ИГ для Турции выгодно и потому, что страна имеет территориальные претензии на Александреттский Санджак — область, принадлежавшую этой стране на протяжении четырех веков, а после Первой мировой войны перешедшую к Сирии в соответствии с договором победивших держав, напомнил Долгов.
— Эрдоган проводит политику неоосманистов, провозглашая Турцию правопреемницей Османской империи. Из этой логики Турция претендует на влияние в тех регионах, которые входили в состав империи. Эрдоган и светское руководство страны – выходцы из умеренных исламистов, суннитских организаций, суфийских орденов. Есть информация, что Эрдоган ранее принадлежал к турецким Братьям мусульманам (международному религиозно-политическому движению, соратники которого выступали с идеями построения исламского государства, противопоставлявшего себя западной идее светского государства — прим. ИА «Блокнот»), — сказал востоковед.
При этом Турция солидаризируется с позицией ведущих стран НАТО, желающих свержения Башара Асада, что также ввиду территориальных претензий выгодно Эрдогану, отмечает эксперт.
То, что главным врагом Турции является Башар Асад, считает и главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН Георгий Мирский, который призывает различать турецкий народ и правительство. По мнению официального Дамаска, являющегося преимущественно суннитским, правительство Сирии — шиитский режим. Второй враг Эрдогана и его политического блока — Рабочая партия Курдистана, ведущая десятилетиями борьбу за права курдского населения. Поскольку ИГ в Сирии ведет борьбу с курдами, Эрдоган вряд ли считает террористическую группировку своим врагом, полагает политолог:
— Несмотря на то, что на территории Турции недавно прогремел взрыв, я думаю, что правительство считает, что ИГИЛ выполняет для него полезную функцию. Курды уже фактически создали свою автономию в Сирии, наподобие Иракского Курдистана. Многомесячные страшные бои в городе Кабана (провинция Латакия) показали, что между курдами – я имею в виду и сирийских, и иракских, и турецких — и ИГ уже непримиримая вражда. Она будет продолжаться до тех пор, пока курды не отвоюют свою землю.
Собеседники ИА «Блокнот» полагают, что военные операции ВВС России в Сирии «смешали карты» Турции. Антироссийская риторика Дамаска в отношении России, по мнению Бориса Долгова, приведет к разрыву экономических отношений двух стран, поскольку «политика в данном случае определяет экономику». Иного мнения придерживается Георгий Мирский:
— Мы уничтожаем ту силу, которая приносит Эрдогану определенную пользу – это он не забудет, отношения наши ухудшаются. Никаких антироссийских действий турецкий президент предпринимать не будет. Но не надо забывать крымских татар, которые по сути являются двоюродными братьями туркам. В Средние века, когда на Москву нападал крымский хан, за его спиной стоял турецкий султан. Оказать поддержку крымским татарам, занимающим антироссийскую позицию, Турция смогла бы.
Он также подчеркнул, что изгнание ИГ из Сирии будет большой победой для курдов, но обернется новым фронтом войны для России, на территории Ирака, куда переместятся боевики.
На вопрос ИА «Блокнот» о целях Турции в ближневосточном регионе и перспективах ее отношений с Россией, зампред Госдумы Сергей Железняк ответил:
— У Турции очень непростое положение в регионе: она является частью блока НАТО, также частью мусульманского мира, а кроме того безуспешно стремилась попасть в Европейский союз. Ей необходимо маневрировать в отношении всех сообществ. России же необходимо стремиться к тому, чтобы все наши действия были понятны турецкому руководству и не давали повода для роста напряжения.
Российская сторона еще не выработала свою позицию в отношениях с Турцией. На аналогичный вышеуказанному вопрос ИА «Блокнот» официальный представитель МИД РФ Мария Захарова заявила:
— О действиях и интересах Турции в сирийском конфликте следует спрашивать у МИДа Турции.
Предпочтения курдов — на стороне русских или американцев?
Этой учтивостью между США и Россией, которые не желают сталкиваться друг с другом в Сирии, курды могут умело манипулировать, позаботившись о своем будущем.
Вмешательство России в Сирию поместило курдов в центр уравнения со многими неизвестными. Прежде всего, сирийских курдов. Учредив самоуправление на севере Сирии, курды, воюющие с ИГ, стали игроком, которого и Россия, и США считают своим союзником.
Как известно, с октября 2014 года США в войне против ИГ сотрудничают через центр совместных операций с оборонительной силой сирийской курдов — Отрядами народной самообороны Западного Курдистана.
И российский лидер Владимир Путин приветствовал курдов как единственную силу, которая, помимо сирийской армии, действительно борется с ИГ. Это было приветствие, на которое должны были откликнуться и сирийский, и Иракский Курдистан. Затем министр иностранных дел Сергей Лавров, говоря о центре обмена военной разведывательной информацией, в который входят Россия, Иран, Ирак и Сирия (как об одной из ступеней новой стратегии на Ближнем Востоке), отметил, что в этом деле задействовано и региональное правительство иракского Курдистана. Кроме того, Лавров сообщил, что через Багдад курдам передают оружие. Хотя лидер пешмерга Джаббар Явер заявил об отсутствии у него каких-либо сведений на этот счет, Россия показала, что у курдов, полагающихся на американскую помощь, есть и другие альтернативы. Двери открыл и глава Иракского Курдистана Масуд Барзани: «Мы приветствуем помощь, которую намерена обеспечить Россия».
Также известно, что российские военные в Сирии встретились с командирами ОНСЗК в Хасеке.
Сложное уравнение
На первый взгляд, пешмерга и ОНСЗК связывает то, что обе эти силы являются частью международной коалиции во главе с США. То, что Россия не следует логике вроде «или ты со мной, или ты мой враг», позволяет курдам разыгрывать свою игру. А позиция президента США Барака Обамы (отличающаяся от позиции неоконов) несколько упрощает эту задачу. Когда Обама сказал, что не позволит втянуть Сирию в войну чужими руками между США и Россией, он дал сигнал к расширению борьбы с ИГ и сотрудничества с курдами. И хотя курды становятся объектом конкуренции между двумя силами, они не сталкиваются с давлением, вынуждающим их выбирать одну из двух альтернатив. Во всяком случае, пока…
Курды пытаются не идти по тому пути, который заставит их сделать выбор. Барзани предпочитает, чтобы усилия США и России координировались. Иными словами, несмотря на то, что Барзани пользуется востребованностью курдов, он старается не допустить, чтобы вопрос стоял так: Россия или США?
Ситуация ведения своей игры особенно актуальна для сирийских курдов.
Что это за игра? Курды, пытаясь при помощи международных сил устранить угрозы, исходящие от таких организаций, как ИГ, желают создать такой баланс своих нынешних или будущих отношений с этими игроками, который гарантирует статус Сирийского Курдистана в будущем Сирии. По каждому из направлений (борьба с ИГ и процесс политического решения) русские выгодно отличаются от американцев. А точнее, это отличие больше соответствует ожиданиям курдов.
Можно сказать, что в курдов не вселяет надежды процесс, при котором будущее Сирии будет формироваться американской рукой. И здесь стрелка поворачивается в сторону России. Курды полагают, что уговорить правительство Дамаска на фактическую модель автономного управления в процессе политического решения сирийского вопроса может Россия, а не США.
Что же касается вопроса войны с ИГ, рамки операции США ограничены только борьбой с этой организацией. Но это не спасает курдов. А в отличие от США, которые в ходе своего «хирургического» вмешательства проводят разграничение между «плохой» и «хорошей» «Аль-Каидой», Россия целится и в другие вооруженные группы, которые за последние три года воевали с курдами. Так, курдов несколько успокоили российские операции в районах Шейх-Максуд и Ашрафия, где в кольце огня оказались такие поддерживаемые Турцией организации, как «Фронт ан-Нусра», «Ахрар аш-Шам», «Бригада Нуреддина Зенки» и «Султан Мурат». Курды взяли под свой контроль важный путь снабжения. При этом Африн — один из трех кантонов сирийского Курдистана — осажден не ИГ, а организациями, входящими в список целей России.
Таким образом, сотрудничество с Россией, с одной стороны, означает для курдов зачистку родных земель, с другой — в дальнейшем дает им возможность использовать российское давление для того, чтобы статус автономии на севере Сирии изменился с «де-факто» на «де-юре». Иными словами, сейчас им важно быть ближе к силе, имеющей влияние на Дамаск.
Курды ближе к России
Но есть и другие факторы, способствующие благосклонности курдов к России. Прежде всего, курды ближе к позиции России по многим международным и региональным вопросам.
То, что Россия — главный сторонник правительства Асада, является самой сложной стороной этого вопроса. В конечном счете, курды желают смены действующего режима. Но именно Россия настаивает на участии важнейшего политического игрока сирийского Курдистана — Партии демократический союз — в политическом процессе. В этой связи сопредседатель ПДС Салих Муслим неоднократно получал приглашение в Москву.
Не только курды, но и многие силы в регионе считают борьбу России с ИГ более реалистичной и искренней, чем борьбу США с этой угрозой.
Опыт РФ, состоящей из автономных республик, регионов и вбирающей разные этнорелигиозные структуры в свой состав, упрощает понимание Россией требований курдов. А если давление в пользу автономии курдов последует не от России, а от США, то это автоматически можно будет рассматривать как заговор по разделу страны.
Преимущества сотрудничества с США
Конечно, эти факторы не могут помешать курдам выбрать стратегию третьего пути, о которой они много говорят. Этот подход оставляет открытыми двери для переговоров и сотрудничества со сторонами, имеющими конфликт интересов друг с другом. Таким образом, демонстрируется воля к кооперации и с США, и с Россией.
Плюсы для курдов от союзничества с США состоят в следующем.
Во-первых, партнерство с США способствует признанию «курдского дела» на Западе. Например, Ильхам Ахмед — одна из руководителей зонтичной организации движения за автономию в Сирийском Курдистане TEV-DEM — сейчас находится в США. Ахмед уже провела ряд переговоров на полях заседаний ООН в Нью-Йорке, а 6 октября — организовал конференцию в Принстонском университете.
Кроме того, внимание сирийских курдов сосредоточено на севере Сирии. Они надеются, что выстраиваемые с США отношения принесут пользу для курдов на севере страны. Давлению, которое США могут оказать на Анкару в вопросе возвращения к мирному процессу с курдами в Турции, они придают не меньшее значение, чем влиянию России на Дамаск.
Иными словами, можно говорить о некой двусторонней стратегии, связанной с опорой на Россию в отношениях с югом и на США в отношениях с севером.
С точки зрения курдов будущее этой политики баланса во многом зависит от того, до каких пор США и Россия, которые пока избегают превращения Сирии в площадку для шахматной партии гигантов, будут проводить политику выжидания применительно друг к другу. Если же градус повысится и начнется выяснение отношений, то курдам, возможно, придется выбирать сторону.
Фехим Таштекин