Апе Намир, 67 – летний защитник Кобани, ставший символом героического сопротивления, ранен и находится на лечении в Суруче (Северный Курдистан).
Халиле Османа называют апе Намиром (по – курдски «дядя Бессмертный») за бесстрашие: он не отступает никогда, даже под угрозой гибели. Четыре месяца назад, когда началась агрессия ИГ на Кобани, апе Намир вступил в Отряды народной самообороны Западного Курдистана и оборонял высоту Шахид Хогир, расположенную между селами Ашме и Чарихли.
Три раза он был ранен, но каждый раз после лечения апе Намир снова возвращается на передовую, заявляя: «Как я могу оставить родную землю этим грязным подонкам ИГ!».
Сейчас, после четвертого ранения, апе Намир находится в лагере беженцев в Суруче и считает дни до выздоровления, чтобы вновь вернуться в строй:
— Я воевал на различных направлениях и за это время четыре раза был ранен: два раза в бедро, одни раз в голову и вот сейчас в руку. В последний раз меня ранили снайперы ИГ. Они хотели убить меня, и две пули попали в мою руку.
Наши бойцы, вооруженные идеями Абдуллы Оджалана, бесстрашно сражаются с бандитами ИГ, уничтожая их. Товарищи, которые были со мной в одном окопе, Нилуфер, Али и Махмут, не оставляли меня ни на минуту. Товарищ Махмут говорил мне: «Ты стой чуть позади, пусть пуля, летящая в тебя, попадет в меня».
Я узнал о гибели товарища Махмута и сейчас жду, когда снимут штифты, вставленные в мою руку, чтобы вернуться к боевым друзьям. До тех пор, пока мы не уничтожим террористов в Кобани, я не оставлю поле боя. Когда меня отправляли на лечение, я сказал молодым бойцам, что если даже руку отрежут, я все равно вернусь в строй, что оставляю мое оружие им на хранение с условием, что его никому не отдадут, пока я не вернусь. Никто не сможет запретить мне вернуться и защищать Кобани.
Я обращаюсь к молодежи Кобани: мне стыдно за вас! Разве это не позор — смотреть, как сражаются бойцы ОНСЗК! Сегодня тот день, когда надо защищать свою честь. Двое моих сыновей сейчас на поле боя, и я всей семье говорю, что сегодня — день чести, и тот, кто погибнет на поле боя, станет нашей гордостью! Свобода не дается просто так. Если мы мечтаем о свободной жизни, то должны быть готовы к жертвам.
Еще вчера мы были рабами режима, и что же, теперь станем рабами ИГ? Ни за что! Кобани — это курдский город, это — Курдистан!
Мы, курды не посягали ни на чье – то имущество, ни на землю, ни на чью – то честь. Мы — на своей земле. Но эти банды, состоящие из воров и убийц, прикрываясь исламом, отрезают людям головы. Я сам был свидетелем, как в деревне Кирмук бандиты отрезали головы одному местному жителю, его звали Мустафа и у него было пятеро детей, и женщине, бойцу курдского ополчения — их взяли в плен. Я сам похоронил их.
Нам говорят: «Вы не мусульмане». Но если мы не мусульмане, то кто мы? Что, банда головорезов ИГ решает, мусульмане мы или нет?!
Мы должны понять: у нас не осталось другого шанса на жизнь. Сегодня бойцы из Северного Курдистана, пешмарга из Южного Курдистана и сирийские арабы-демократы воюют на передовой за свободу Кобани.
Если молодежь Кобани, которая здесь, в лагере беженцев, уйдет на фронт, то наша земля будет освобождена еще раньше. Сегодня в Кобани воюют 10 тысяч молодых женщин и мужчин.
Сейчас в Кобани осталась только моя земля. Пускай и разрушен мой дом, но для меня нет жизни вне родной земли, и я хочу остаток жизни провести там. Моя земля — это моя честь, мы должны вернуться на землю предков.
Мне очень жаль, что я не могу сделать большего для Курдистана. Я обращаюсь к моим товарищам, которые сейчас на фронте: «Простите меня за то, что я ранен и сейчас не с вами. Еще раз повторяю: как только выздоровею, и пяти минут не пробуду, сразу вернусь к вам. Моя душа осталась с вами, в Кобани.